JК
Коррида :: Зевако Мишель
Страница: 40 из 509Осужденные приближались к месту казни, и севильцы выражали свои верноподданнические чувства:
– Смерть!.. Смерть еретикам!.. Король! Король! Да здравствует король!..
Но последние выкрики едва ли не терялись в море ненависти беснующейся толпы; нынче был праздник смерти, на котором полагалось публично проявлять жестокость.
Но даже крики фанатиков не могли заглушить голоса многих сотен монахов, поющих покаянные псалмы.
И над всем этим людским муравейником мрачно гудел зловещий колокол. Его звон сливался с гулом толпы, заунывным пением и выкриками «виват», все это вместе напоминало пчелиное гудение; казалось, рой пчел залетел в гостиную и очень мешал своим шумом Эль Тореро, не доставляя, впрочем, ни малейшего беспокойства Фаусте.
Молодой человек почувствовал некоторую растерянность. Его раздражали колокола, жаждущая крови толпа, неизвестность – но более всего его смущала неземная красота Фаусты. И, желая справиться со своим волнением, Эль Тореро произнес:
– Вы были очень добры и оказали покровительство особе, чья судьба мне не безразлична. Позвольте же мне, сударыня, прежде всего выразить вам свою огромную признательность.
Фауста могла быть довольна: ей удалось смутить дона Сезара. Теперь она нимало не сомневалась в своей скорой победе, ибо была убеждена, что мужчины не умеют быть постоянными в любви. Жиральде, этой маленькой цыганочке, очень повезло, но ее звезда уже закатилась. Малышке не на что больше рассчитывать. Ее место в сердце юного принца займет Фауста.
– Смерть!.. Смерть еретикам!.. Король! Король! Да здравствует король!..
Но последние выкрики едва ли не терялись в море ненависти беснующейся толпы; нынче был праздник смерти, на котором полагалось публично проявлять жестокость.
Но даже крики фанатиков не могли заглушить голоса многих сотен монахов, поющих покаянные псалмы.
И над всем этим людским муравейником мрачно гудел зловещий колокол. Его звон сливался с гулом толпы, заунывным пением и выкриками «виват», все это вместе напоминало пчелиное гудение; казалось, рой пчел залетел в гостиную и очень мешал своим шумом Эль Тореро, не доставляя, впрочем, ни малейшего беспокойства Фаусте.
Молодой человек почувствовал некоторую растерянность. Его раздражали колокола, жаждущая крови толпа, неизвестность – но более всего его смущала неземная красота Фаусты. И, желая справиться со своим волнением, Эль Тореро произнес:
– Вы были очень добры и оказали покровительство особе, чья судьба мне не безразлична. Позвольте же мне, сударыня, прежде всего выразить вам свою огромную признательность.
Фауста могла быть довольна: ей удалось смутить дона Сезара. Теперь она нимало не сомневалась в своей скорой победе, ибо была убеждена, что мужчины не умеют быть постоянными в любви. Жиральде, этой маленькой цыганочке, очень повезло, но ее звезда уже закатилась. Малышке не на что больше рассчитывать. Ее место в сердце юного принца займет Фауста.