Сицилиец   ::   Пьюзо Марио

Живет под угрозой смерти, за его голову обещана огромная сумма. — Она помолчала и произнесла убежденно: — Мой сын — святой.

Майкл заметил, что Пишотта чуть улыбнулся, — так улыбаются, когда слушают слишком сентиментальные рассказы любящих родителей о достоинствах своих детей. Даже отец Гильяно нетерпеливо повел рукой. А Пишотта сказал мягко, но с холодком:

— Дорогая Мария Ломбарде, не изображай своего сына таким беспомощным. Он умеет давать сдачи, и враги по-прежнему боятся его.

Мать Гильяно сказала уже более спокойно:

— Я знаю, он много раз убивал, но никогда не совершал несправедливости.

Внезапно она взяла Майкла за руку и повела его на кухню, а оттуда на балкон.

— Никто из них не знает по-настоящему моего сына, — сказала она Майклу. — Они не знают, какой он добрый и ласковый. Может, с другими людьми ему приходится вести себя по-другому, но со мной он всегда искренен. Он слушался каждого моего слова, никогда не говорил мне грубости. Он был любящим, послушным сыном. В первые дни, оказавшись вне закона, он смотрел вниз с гор, но ничего не видел. А я смотрела вверх и тоже ничего не видела. Но мы чувствовали присутствие друг друга, любовь друг друга. И я чувствую его сегодня рядом. Я все думаю, как он там один в горах, когда тысячи солдат преследуют его, и сердце мое разрывается. И ты, наверное, единственный, кто может спасти его. Обещай, что дождешься его.

Она крепко сжала его руки, и слезы покатились по ее щекам.