JК
Кучер кабриолета :: Дюма Александр
Страница: 16 из 30Выполнив приказание, я нашел мадемуазель Марию… Я говорил вам, что ее звали Марией?
— Нет.
— Так, вот, это имя и было дано ей при крещении. Я нашел мадемуазель Марию в кровати, а у ее изголовья уже дежурила сиделка. Не могу выразить, до чего наша девушка была хороша: лицо бледное, глаза закрыты, руки сложены крестом на груди. Она походила на божью матерь, в, честь которой была наречена, к тому же бедняжка была беременна.
— Так вот почему она бросилась в воду, — заметил я.
— То же самое сказал и мой хозяин врачу, когда тот объявил ему эту новость. Ведь мы-то ничего не заметили. Врач дал ей понюхать какой-то флакончик; вовек не забуду этого флакончика. Представьте себе, его оставили на комоде, а я, дурак этакий, подумал: наверно, аромат у него замечательный, раз он привел девушку в чувство. Слоняюсь я возле комода как будто ни в чем не бывало и, улучив момент, когда никто на меня не смотрит, вынимаю из флакона обе пробки и подношу к носу. Вот так понюшка! Мне показалось, что я втянул в нос сотню иголок. Ладно, думаю, больше меня на этом не поймаешь. Слезы так и хлынули у меня из глаз. Увидев это, г-н Эжен сказал:
«Утешься, мой друг, доктор отвечает за ее жизнь».
А я твержу про себя: «Может, он доктор и первоклассный, но если я заболею, нипочем за ним не пошлю».
Между тем мадемуазель Мария пришла в себя и, оглядев комнату, прошептала:
«Как странно… Где я? Ничего не узнаю…»
«Естественно, — отвечаю я, — по той простой причине, что вы никогда здесь не были».
— Нет.
— Так, вот, это имя и было дано ей при крещении. Я нашел мадемуазель Марию в кровати, а у ее изголовья уже дежурила сиделка. Не могу выразить, до чего наша девушка была хороша: лицо бледное, глаза закрыты, руки сложены крестом на груди. Она походила на божью матерь, в, честь которой была наречена, к тому же бедняжка была беременна.
— Так вот почему она бросилась в воду, — заметил я.
— То же самое сказал и мой хозяин врачу, когда тот объявил ему эту новость. Ведь мы-то ничего не заметили. Врач дал ей понюхать какой-то флакончик; вовек не забуду этого флакончика. Представьте себе, его оставили на комоде, а я, дурак этакий, подумал: наверно, аромат у него замечательный, раз он привел девушку в чувство. Слоняюсь я возле комода как будто ни в чем не бывало и, улучив момент, когда никто на меня не смотрит, вынимаю из флакона обе пробки и подношу к носу. Вот так понюшка! Мне показалось, что я втянул в нос сотню иголок. Ладно, думаю, больше меня на этом не поймаешь. Слезы так и хлынули у меня из глаз. Увидев это, г-н Эжен сказал:
«Утешься, мой друг, доктор отвечает за ее жизнь».
А я твержу про себя: «Может, он доктор и первоклассный, но если я заболею, нипочем за ним не пошлю».
Между тем мадемуазель Мария пришла в себя и, оглядев комнату, прошептала:
«Как странно… Где я? Ничего не узнаю…»
«Естественно, — отвечаю я, — по той простой причине, что вы никогда здесь не были».