Ленинградская зима   ::   Ардаматский Василий Иванович

— Помните, мы закрыли дело деникинца, кажется, его фамилияБруно? — спросил Стрельцов.

— Там не за что было зацепиться, — ответил Макаров.

— Сегодня майор Грушко доложил, что этот самый Бруно исчез и есть все основания полагать, что он отправился к немцам, — неторопливо сообщил Стрельцов. — Вот, мне кажется, это как раз пример мелкой пахоты.

— Когда он у нас проходил? — спросил Куприн.

— Меньше года, — ответил Макаров и пояснил: — Здесь, у вас, мы слушали доклад Грушко об этом деле и дружно его прикрыли.

— Не помню, — сказал Куприн. — Давайте вызовем Грушко, пусть напомнит.

Куприн был рад, что разговор в самом начале обрел конкретность — от общих дискуссий и обмена мнениями он уже порядком устал.

Майор Грушко, чемпион города по самбо, как многие сильные люди, стеснялся своей могучей фигуры. Вот и сейчас, войдя в кабинет и поздоровавшись, он быстро сел за длинный стол около двери, положив перед собой толстое дело.

— Мы решили вернуться к делу Бруно. Помните? — сказал Куприн.

— Как не помнить… — негромко отозвался Грушко, но в голосе его слышались сильные, трубные ноты.

— Напомните суть этого дела…

Андрей Адольфович Бруно до недавнего времени работал заведующим мастерскими одного производственного комбината. Первый раз им заинтересовались примерно полгода назад, когда о нем поступил запрос из Одессы. Там судили долго скрывавшегося крупного деникинского контрразведчика, и он дал показания в отношении какого-то Бруно.