Лето Святого Мартина   ::   Сабатини Рафаэль

 — Ее голос звучал безучастно.

Но он то ли не услышал ее вопроса, то ли не обратил на него внимания.

— Мадемуазель, — медленно произнес он, — Флоримон приезжает…

— Флоримон? — дрожащим голосом перебила она, и ее щеки побелели как полотно. То, о чем она молилась, на что надеялась все эти месяцы, наконец свершилось, но заставило ее помертветь от ужаса.

Он заметил перемену, происшедшую в ней, но приписал это естественному возбуждению. Он помедлил. Затем продолжил:

— Он еще в Ла-Рошете. Но лишь ждет, пока его мачеха не покинет Кондильяк.

— Но… почему… почему? Разве он не спешит ко мне? — спросила она, и ее голос вновь изменил ей.

— Он… — Гарнаш остановился и, мрачно глядя на нее, потеребил свои усы.

Он стоял совсем рядом с ней, и его рука мягко опустилась на ее хрупкое плечо.

— Мадемуазель, — спросил он, глядя с высоты своего роста на ее милое овальное личико, обращенное к нему. — Вы бы сильно опечалились, если после всего, что произошло, вам все-таки не суждено было бы выйти замуж за маркиза Кондильяка?

— Опечалилась? — отозвалась она, и сама постановка вопроса заставила ее задохнуться от надежды. — Что вы, месье, я нисколько не опечалилась бы.

— Это правда? Это в самом деле, в самом деле правда? — воскликнул он.

— Разве вы не знаете, что это так? — произнесла она с таким значением и так робко взглянула на него, что у Гарнаша перехватило дыхание.

Кровь прилила к его щекам.