JК
Любимый ястреб дома Аббаса :: Чэнь Мастер
Страница: 21 из 80Если же война охватит еще и Балх на юге, то для нас будет закрыт и Кашмир, и все, что от него к югу…
– Если превратить в деньги все, что у нас есть только в Чанъани, то на долгую спокойную жизнь нам с тобой хватит, а есть еще наше подворье в Бизанте, – напомнил емуя, немало, впрочем, потрясенный тем, что услышал. Это все равно что добраться до самой вершины – и тут вдруг гора начинает тихо оползать у тебя под ногами.
Брат в знак согласия махнул рукой и продолжил:
– В общем, долго мы добивались, чтобы началось, – а когда действительно все получилось, вот тут-то…
– Что я слышу? – заинтересовался я. – Чего это и кто там добивался? Это уже не твой очередной мальчик рассказывает истории на базаре? Это уже не сказки о том, что торговый дом Маниаха стоит за каждым заговором во всем существующем мире, от Бизанта до Чанъани?
Тут Аспанак сощурился, круглые щечки его в очередной раз прикрыли снизу глаза. Он улыбался.
– Как видишь, все-таки не за каждым. Убийцы с ножами в футлярах – это не наш заговор. Это – против нас. Но в целом тот разгром, который сломал жизнь нашему отцу, уже в прошлом. Дом снова становится на ноги, и не только в шелкоторговле. С заговорами или без, но мы влиятельны, как и прежде. А тут как раз дал плоды один из саженцев, который оставил наш дед. И еще какие плоды. История долгая, а начиналась она в одной интересной деревне – Хумайме, под Дамаском. В эту деревню как-то раз зашла группа путешественников и пошла прямиком к дому одного садовода… деревня эта вообще славится садами, и она еще вдобавок на перекрестке трех важных дорог, удобно везти товар… Садовода звали Мухаммед, и это очень обычное имя. Но не всякий Мухаммед – прямой потомок дяди совсем, совсем другого Мухаммеда, мир ему.
– Если превратить в деньги все, что у нас есть только в Чанъани, то на долгую спокойную жизнь нам с тобой хватит, а есть еще наше подворье в Бизанте, – напомнил емуя, немало, впрочем, потрясенный тем, что услышал. Это все равно что добраться до самой вершины – и тут вдруг гора начинает тихо оползать у тебя под ногами.
Брат в знак согласия махнул рукой и продолжил:
– В общем, долго мы добивались, чтобы началось, – а когда действительно все получилось, вот тут-то…
– Что я слышу? – заинтересовался я. – Чего это и кто там добивался? Это уже не твой очередной мальчик рассказывает истории на базаре? Это уже не сказки о том, что торговый дом Маниаха стоит за каждым заговором во всем существующем мире, от Бизанта до Чанъани?
Тут Аспанак сощурился, круглые щечки его в очередной раз прикрыли снизу глаза. Он улыбался.
– Как видишь, все-таки не за каждым. Убийцы с ножами в футлярах – это не наш заговор. Это – против нас. Но в целом тот разгром, который сломал жизнь нашему отцу, уже в прошлом. Дом снова становится на ноги, и не только в шелкоторговле. С заговорами или без, но мы влиятельны, как и прежде. А тут как раз дал плоды один из саженцев, который оставил наш дед. И еще какие плоды. История долгая, а начиналась она в одной интересной деревне – Хумайме, под Дамаском. В эту деревню как-то раз зашла группа путешественников и пошла прямиком к дому одного садовода… деревня эта вообще славится садами, и она еще вдобавок на перекрестке трех важных дорог, удобно везти товар… Садовода звали Мухаммед, и это очень обычное имя. Но не всякий Мухаммед – прямой потомок дяди совсем, совсем другого Мухаммеда, мир ему.