Любовь и оружие   ::   Сабатини Рафаэль

Ближе к утру Франческо успокоился, попросил Эрколе принести масляную лампу и сел писать письмо Валентине, в котором надеялся убедить ее в своей честности. Так как она не желала слушать его, другого пути у Франческо не было. Письмо он закончил через час, уже после восхода солнца, вновь вызвал Эрколе и попросил его незамедлительно отнести письмо Валентине.

— Я дождусь ее у часовни, — пообещал Фортемани.

Он взял письмо и вышел. Но едва он спустился во двор, как увидел бегущего к нему Пеппе. Глаза шута возбужденно горели, он тяжело дышал.

— Скорее, Эрколе. Пойдем со мной.

— Дьявол тебя раздери, сатанинское отродье… куда еще? — проворчал гигант.

— Я все скажу по пути. Нельзя терять ни секунды. Гонзага… готовит измену. Пойдете вы или нет?

Тут уж Фортемани не заставил просить себя дважды. Застать мессера Гонзагу на месте преступления — да ради этого он пошел бы и на край света.

Отдуваясь и жадно ловя ртом воздух — многолетнее пьянство и обжорство все же отразились на его могучем здоровье, Фортемани последовал за шутом, который и рассказал то немногое, что знал. Вслед за Пеппе он поднялся в арсенальную башню. Через бойницу увидел, как Гонзага снял со стены арбалет, сел за стол и начал что-то писать.

— И это все? — осведомился Эрколе.

— Более ничего, — кивнул шут.

— Ад и небеса! — проревел гигант, остановившись. — И только из-за этого ты заставил меня бежать?

— По-моему, я сказал более чем достаточно, — возразил Пеппе.