JК
Маленький дикарь :: Марриет Фредерик
Страница: 29 из 258Я посмотрел на книги, но не дотронулся до них.
— Я должен узнать, что они означают, — подумал я.
Жажда знания была развита во мне не по годам, что объясняется тем, что запретный плод всегда кажется нам наиболее сладким. Джаксон неизменно отказывался отвечать на все мои вопросы, и это только усилило во мне непреодолимое желание все знать и все понимать.
ГЛАВА V
Три дня пролежал Джаксон на постели. Я приносил ему воды, но от пищи он упорно отказывался. По временам он громко стонал и постоянно говорил сам с собой. Я слышал, как он просил прощения у Бога за свои грехи. На третий день он, наконец, заговорил:
— Генникер, я очень болен, у меня начинается лихорадка от раны, которую ты мне нанес. Я не говорю, что не заслужил этого, знаю, что обращался с тобою дурно и что ты должен меня ненавидеть, но вопрос только в том, желаешь ли ты моей смерти?
— Нет, — ответил я, — я хочу, чтобы вы остались живы и ответили на все мои вопросы!
— Да, — сказал он, — я буду отвечать тебе; я дурно поступал и хочу искупить свою вину. Понимаешь ли ты меня? Я был жесток с тобой, но теперь буду делать все, что ты захочешь, и постараюсь удовлетворить твое любопытство.
— Мне только этого и нужно! — ответил я.
— Знаю, но рана моя гниет; надо обмыть и перевязать ее. Перья только ее растравляют.
— Я должен узнать, что они означают, — подумал я.
Жажда знания была развита во мне не по годам, что объясняется тем, что запретный плод всегда кажется нам наиболее сладким. Джаксон неизменно отказывался отвечать на все мои вопросы, и это только усилило во мне непреодолимое желание все знать и все понимать.
ГЛАВА V
Три дня пролежал Джаксон на постели. Я приносил ему воды, но от пищи он упорно отказывался. По временам он громко стонал и постоянно говорил сам с собой. Я слышал, как он просил прощения у Бога за свои грехи. На третий день он, наконец, заговорил:
— Генникер, я очень болен, у меня начинается лихорадка от раны, которую ты мне нанес. Я не говорю, что не заслужил этого, знаю, что обращался с тобою дурно и что ты должен меня ненавидеть, но вопрос только в том, желаешь ли ты моей смерти?
— Нет, — ответил я, — я хочу, чтобы вы остались живы и ответили на все мои вопросы!
— Да, — сказал он, — я буду отвечать тебе; я дурно поступал и хочу искупить свою вину. Понимаешь ли ты меня? Я был жесток с тобой, но теперь буду делать все, что ты захочешь, и постараюсь удовлетворить твое любопытство.
— Мне только этого и нужно! — ответил я.
— Знаю, но рана моя гниет; надо обмыть и перевязать ее. Перья только ее растравляют.