Маркиз де Карабас   ::   Сабатини Рафаэль

Но когда шевалье поднялся на повозку рядом с Констаном, Кантэн остановил его.

— Пусть говорит Кадудаль, — сказал он. — Его они лучше поймут.

Кадудаль с удивительной для такого плотного человека ловкостью одним прыжком оказался рядом с Тэнтеньяком и сразу обратился к собравшимся на их родном бретонском наречии.

Констан встретил шуана презрительной ухмылкой, но поняв, что она дает новому оратору преимущества перед собой, перестал улыбаться.

Влияние и авторитет, которыми Кадудаль пользовался у большинства шуанов, сразу дали о себе знать, но громкие выкрики, то и дело звучавшие над толпой, свидетельствовали о том, что страстный призыв Констана раздул тлеющие искры недовольства в яркий огонь и погасить его будет не так-то просто. Понимая это, Констан вновь бросился в атаку, как только Кадудаль замолчал. Он сразу перешел к сути дела.

— Пять тысяч наших братьев по оружию осаждены в Жослэне и, если мы не поспешим им на помощь, будут уничтожены «синими». Пусть те, кто видит в этом свой святой долг, возьмут оружие и последуют за мной.

Этими словами он посеял семена раздора между теми, кто решил присоединиться к нему, и теми, кого Кадудаль убедил в том, что долг призывает их в другое место.

Констан развернул коня и увидел, что Тэнтеньяк, бледный, с суровым застывшим лицом, стоит рядом с ним. Его резкий голос заглушил рев толпы.

— Если бы я попытался силой остановить тех, кого вы подстрекаете к мятежу, это привело бы к столкновению.