Масорка   ::   Эмар Густав

Я подошла к нему, мы поздоровались и долго разговаривали.

— О чем?

— О вас, сеньора, признаюсь, этот сеньор ужасно любопытен, я никогда еще не видела таких, ему все надо знать: читаете ли вы иногда ночью, какие книги вы любите, много

ли и часто ли вы пишете, какие цветы вы предпочитаете, фиалки или жасмин, сами ли вы ухаживаете за птичками, которые у вас в клетках… и Бог весть что.

— Обо всем этом вы говорили сегодня?

— Да.

— Ну а о его здоровье ты ничего не узнала?

— Зачем же мне было спрашивать об этом, когда я все своими глазами видела.

— Что же ты видела?

— Надо быть слепой, чтобы не видеть: сегодня он хромает сильнее, чем вчера, когда в первый раз вышел в сад когда он наступает на левую ногу, видно, что бедняжка очень страдает.

— Ах, Боже мой! Ведь ему еще нельзя ходить, но он такой упрямый! — подумала донья Эрмоса про себя. — Он непременно хочет выходить, — продолжала она спустя минуту. — Я вижу этот Мигель решился погубить его и довести меня до сумасшествия. Лиза, кончай же скорей одевать меня! А после…

— А после вы выпьете стаканчик молока с сахаром, сеньора, вы так бледны сегодня, да еще и не мудрено — если теперь уже так поздно, а вы еще ничего не ели.

— Я бледна! Что же, я тебе кажусь очень некрасивой, Лиза? — с улыбкой спросила она.

— Некрасивой? Нет, сеньора, вы только очень бледны, вот и все.

— А сегодня вечером! — продолжала, помолчав, Лиза.