Меч ислама   ::   Сабатини Рафаэль

— И цветы возмездия распустятся на моей могиле. Это радует и согревает душу.

— Полагаю, вы не правы, Просперо. — Дель Васто в волнении положил ему руку на плечо. — Мне не хочется верить словам, которые, как ваши сейчас, продиктованы враждой. Тень императора избавила вас от отправки в цепях в Рим, она и в дальнейшем столь же надежно охранит вас. Вы — капитан у него на службе. Я напомню об этом братьям Дориа в таких выражениях, что они сами превратятся в ваших телохранителей.

Это было очевидным выражением дружеского участия, и Просперо высоко оценил его. Но он отнюдь не мог счесть слова маркиза пророческими и собирался сам позаботиться о своей безопасности.

Лучший способ самозащиты был, по сути дела подсказан ему Ломеллино. Он помнил, что именно тот проворчал, когда Филиппино потребовал плеть на борту «Моры»: «Хватит и того, что ты готов стащить его выкуп! » Он помнил и еще кое-что. По иронии судьбы, благодаря своей незавидной участи, Просперо в итоге получил некое преимущество перед другими пленниками. В отличие от всех остальных, плененных возле Амальфи, он не был связан честным словом. Когда его освобождали от цепей, это важное обстоятельство просто упустили из виду. Единственное, что удержало его от немедленного прыжка за борт и попытки вплавь достичь берега, это уверенность в том, что его сразу же заметят и поймают. Но при некотором везении такая попытка могла увенчаться успехом в одну из темных ночей, когда галеры бросят якорь в порту.