Синий рыцарь   ::   Уэмбо Джозеф

К тому же, Суми тоже живет на моем участке, а меня всегда заботило, что обо мне думает. Но мой аппетит всегда возрастал, если я ел в заведении, где есть красивые женщины. Однако должен сказать, пока я не набил брюхо хотя бы до половины, для меня не существует никого. А когда я ем какое-нибудь любимое блюдо, мир вообще исчезает.

Что меня всегда поражает в Маме, так это как она меня благодарит за то, что я слопал половину ее кухни. Само собой она никогда не позволяет мне платить за еду, зато благодарит меня раз десять, пока я выйду на улицу. Даже для восточных обычаев она, на мой взгляд, немного перебарщивает. От этого у меня возникает чувство вины, и, приходя к ней, мне иногда хочется нарушить обычай и заплатить. Но она кормила полицейских до меня, будет кормить и после меня, и вообще – таков порядок вещей. Я не сказал Маме, что пятница будет моим последним днем и отбросил даже мысль об этом, потому что загрузил в желудок столько вкуснейшего суши.

Перед уходом Суми подошла ко мне, поднесла к моим губам маленькую чашечку с чаем, дала мне отпить и попросила:

– Ладно, Бампер, расскажи мне что-нибудь интересное. – Она делала это часто, и я уверен, полностью сознавала, как на меня действует ее близость, свежее дыхание, взгляд шоколадно-коричневых глаз и мягкая кожа.

– Хорошо, мой маленький цветок лотоса, – сказал я, подражая интонации У. К. Филдса, и она хихикнула. – Трепещи, я начинаю.