Миссурийские разбойники   ::   Эмар Густав

Уж если седлать Вороного и Голиафа, так, значит, езда предстоит не на шутку. Надолго ли уезжаете?

— Дня на три. До моего возвращения ты с острова ни ногой.

Камот покачал головой.

— И вы едете один?

— Говорят тебе: с этим господином.

— Надо бы еще взять Птичью Голову.

— Это зачем?

— Да не равен час, а два все-таки больше одного.

— Но мы вдвоем и поедем.

— Может быть, только тогда вы будете втроем; все лучше.

— Упрямец! Делай как знаешь.

— Благодарю покорно, капитан, — ответил Камот, весело улыбаясь.

— Но, главное, смотри, чтобы никто не проведал о моем отсутствии.

— Само собой разумеется.

— Ступай же и пришли сюда пленницу. Кстати, не говорил ли ты ей чего?

— Ничего, капитан; вам известно, что я не болтун.

— Правда; ступай же. Камот поклонился и ушел.

— Видно, молодец не имеет ко мне доверия, — заметил Дюран, смеясь.

— Камот по своей верности и преданности — истая собака; но как и любая собака, он подозрителен и ревнив. За меня он пойдет на смерть.

— Я не помяну злом его недоверия. Впрочем, я люблю людей такой породы.

— Да, они драгоценны. Одна беда, иногда приходится чересчур покоряться их воле.

— Ну вот! Когда покоряет самоотвержение, жаловаться не на что.

Тут дверь отворилась, и в комнату вошла девушка.

Это была Анжела, или Вечерняя Роса, — предоставляем читателю называть ее как угодно.