Мои друзья   ::   Рябинин Борис Степанович

Даже, казалось, наоборот, от всех моих стараний они сделались еще ярче. Как ляпис, который сойдет лишь тогда, когда слезет верхний слой кожи!

Я был в отчаянии. Как в таком виде покажусь завтра работу? Конечно, в этом был виноват и Дмитрий Александрович, доктор, не предупредивший меня, что надо быть осторожным с аммаргеном.

Но это, разумеется, не могло помешать лечению эрдельки. Сделал все, как наказывал врач. Через неделю натирание повторил.

Не знаю, помог ли аммарген или болезнь начала проходить сама собой, но вскоре Снукки действительно стало легче, день ото дня она чесалась меньше, а затем перестала совсем.

Почти точно так же, лишь без красного фонаря, лечил я однажды Снукки от чесотки. Основательно вымыв эрдельку теплой водой с мылом и дав ей обсушиться, натер ее шестидесятипроцентным раствором гипосульфита. Просохнув, Снукки стала искриться, гипосульфит крошился на пол, как соль, хрустел под ногами. После этого я протер ее вторым раствором – десятипроцентной соляной кислотой. Получилась реакция, запахло сернистым газом.

– Прямо Мацеста! – восклицали мои домашние, затыкая носы.

Смысл лечения заключался именно в этой реакции. В волосяном покрове скапливался газ, и он убивал возбудителей чесотки.

Пожалуй, это лечение было даже забавнее процедуры при красном фонаре, после которой я долго ходил с измазанным лицом.