JК
Монастырь :: Скотт Вальтер
Страница: 545 из 649Поверьте мне, отец мой, клянусь небом и землей, я говорю только то, что видел своими глазами!
— Я верю тебе, сын мой, — сказал монах, — продолжай свое удивительное повествование.
— Призрачная женщина запела, — продолжал Эдуард, — и я могу, как ни странно это вам покажется, повторить ее песню. Слова так запечатлелись у меня в памяти, как будто я запомнил их еще в детстве:
«Ты, кто пришел к волнам потока,
С надеждой, с мыслью столь жестокой,
Чье сердце радостно стучит,
Хоть часто сумрачен твой вид, -
Прочь, прочь! Ведь здесь, в глуши унылой,
Нет гроба, трупа и могилы.
Мертвец Живой ушел, и сам
Иди к Живым ты Мертвецам!
Живые Мертвецы! В них тоже
Есть мысль, она с твоею схожа…
Не излечились до конца
От бурной страсти их сердца:
В них под личиною смиренья
Пылают дико вожделенья!
О келье тихой думай ты,
Где ждут молитвы и посты,
На серый цвет смени зеленый
И в монастырь уйди, спасенный!»
— Странная это песня, — сказал отец Евстафий, — и боюсь, что пропета она была не с добрыми намерениями. Но мы обладаем властью обратить козни сатаны против него самого. Ты отправишься со мной, Эдуард, как тебе это желательно, изведаешь жизнь, для которой, по моему давнему убеждению, ты лучше всего подходишь. Ты поможешь моей дрожащей руке, сын мой, поддерживать святой ковчег, который стремятся схватить и осквернить дерзновенные святотатцы. А с матерью ты не хочешь повидаться перед отъездом?
— Я не хочу видеться ни с кем! — торопливо воскликнул Эдуард.
— Я верю тебе, сын мой, — сказал монах, — продолжай свое удивительное повествование.
— Призрачная женщина запела, — продолжал Эдуард, — и я могу, как ни странно это вам покажется, повторить ее песню. Слова так запечатлелись у меня в памяти, как будто я запомнил их еще в детстве:
«Ты, кто пришел к волнам потока,
С надеждой, с мыслью столь жестокой,
Чье сердце радостно стучит,
Хоть часто сумрачен твой вид, -
Прочь, прочь! Ведь здесь, в глуши унылой,
Нет гроба, трупа и могилы.
Мертвец Живой ушел, и сам
Иди к Живым ты Мертвецам!
Живые Мертвецы! В них тоже
Есть мысль, она с твоею схожа…
Не излечились до конца
От бурной страсти их сердца:
В них под личиною смиренья
Пылают дико вожделенья!
О келье тихой думай ты,
Где ждут молитвы и посты,
На серый цвет смени зеленый
И в монастырь уйди, спасенный!»
— Странная это песня, — сказал отец Евстафий, — и боюсь, что пропета она была не с добрыми намерениями. Но мы обладаем властью обратить козни сатаны против него самого. Ты отправишься со мной, Эдуард, как тебе это желательно, изведаешь жизнь, для которой, по моему давнему убеждению, ты лучше всего подходишь. Ты поможешь моей дрожащей руке, сын мой, поддерживать святой ковчег, который стремятся схватить и осквернить дерзновенные святотатцы. А с матерью ты не хочешь повидаться перед отъездом?
— Я не хочу видеться ни с кем! — торопливо воскликнул Эдуард.