Монастырь   ::   Скотт Вальтер

Братия, — провозгласил он, поднявшись и выступив вперед с достоинством, которое весьма удачно сочеталось с его представительной наружностью, — послушайте в последний раз голос вашего аббата Бонифация. Я сделал для вас все, что мог; если бы времена были спокойнее, я сделал бы, наверно, больше, потому что именно в поисках спокойного пристанища пришел я в ваш монастырь, который, однако, принес мне больше волнений и тревог, чем если бы я сидел за конторкой в должности таможенного чиновника или скакал на коне как предводитель вооруженного отряда. И дальше дела идут все хуже и хуже, а я старею, и мне с ними не справиться. Не приличествует мне занимать должность, сопряженную с обязанностями, которые — по моей ли вине или несчастному стечению обстоятельств — для меня чересчур тяжки. Вот почему я решил сложить с себя высокий сан и вручить бразды правления здесь присутствующему отцу Евстафиусу, нашему любимому помощнику; мне весьма отрадно, что его еще не успели с повышением, согласно его заслугам, перевести в другое аббатство. Ибо я надеюсь, что ему вручат митру и посох, от каковых я ныне намерен отказаться.

— Во имя божьей матери, не делайте ничего второпях, милорд! — воскликнул отец Николай. — Я хорошо помню, как заболел и слег в постель достойный аббат Ингельрам, которому тогда шел уже девяностый год. На его памяти ведь произошло низложение Бенедикта Тринадцатого. И вот братия стала ему нашептывать, что лучше бы он отказался от своей должности.