Монастырь   ::   Скотт Вальтер

Когда незнакомца ввели и оказалось, что это Генри Уорден, аббат вскочил с места и гневно воскликнул:

— Как! Неужто немногие минуты жизни, оставшиеся тому, кто, возможно, является последним аббатом здешней обители, должны быть отравлены вторжением еретика? Что же, ты пришел, окрыленный надеждами, кои сейчас появились у твоей безумной и проклятой секты? Пришел лицезреть, как метла разрушения сметет гордый оплот древней религии, надругается над святынями, осквернит и развеет по ветру прах наших благодетелей и их усыпальницы, уничтожит башни, каменную резьбу и стены, воздвигнутые во имя господа и божьей матери?

— Успокойся, Уильям Аллан, — с невозмутимым достоинством возразил протестантский проповедник. — Цель моего прихода совсем иная. Я бы хотел, чтобы из этих великолепных храмов были удалены идолы, которые в свое время олицетворяли добродетель и мудрость, а ныне превратились в предмет гнусного идолопоклонства. Если бы эти украшения не являлись предметом соблазна для людских душ, я бы их не тронул, потому что пуще всего я осуждаю разрушения, коим предается в ярости народ, ожесточенный кровавыми преследованиями. Я пришел возвысить свой голос против бессмысленных опустошений…

— Ты праздный болтун, и больше ничего! — прервал его аббат Евстафий. — Не все ли равно, под каким предлогом замышляешь ты ограбить дом господень? И зачем ты в минуту бедствия оскорбляешь нас своим зловещим присутствием?

— Ты несправедлив, Уильям Аллан, — возразил Уорден, — но это не поколеблет принятого мною решения. Недавно ты оказал мне покровительство, подвергая опасности свой сан и, что для тебя всего дороже, свое доброе имя среди католической секты.