JК
Морская школа :: Коковин Евгений Степанович
Страница: 1 из 122---------------------------------------------
Евгений Степанович Коковин
Морская школа
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ГЕРОЙ ТРУДА
На первой весенней рыбалке дед Максимыч простудился и захворал. Болезнь свалила старика в постель, и это, конечно, было для него большим горем. Обидно лежать на кровати и прогреваться малиновым чаем, когда вода в речках спала и проходит самое лучшее время рыбацкого промысла.
Течение на Северной Двине и на Кузнечихе стало совсем кротким. Начались беломорские приливы и отливы: каждые четверть суток вода меняет свое движение – то вверх идет по реке, то вниз.
Черемуха отцвела и завязала узелки для ягод. На дальних речонках кувшинки уже распластали на водной глади, словно на столе, широкие листья – зеленые блюдца. А пройдет неделя, другая – и водяные лилии раскроют свои чистые и нежные фарфоровые лепестки. Движимые беспокойным течением, будут покачивать крепкими головками ярко-желтые балаболки.
На берегах у самой воды поднялась осока. Трава эта злая, коварная: сорвешь ее – руку до крови порежешь. В воде частый ситник встал и укрывает в своих зарослях пугливые утиные выводки.
Птичьим пересвистом и пощелкиванием встречается утро в лесу и в прибрежных кустарниках. А вечером, когда лежишь у затухающего костра, назойливо тянется в тишине над самым ухом тончайшая комариная струна.
Евгений Степанович Коковин
Морская школа
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ГЕРОЙ ТРУДА
На первой весенней рыбалке дед Максимыч простудился и захворал. Болезнь свалила старика в постель, и это, конечно, было для него большим горем. Обидно лежать на кровати и прогреваться малиновым чаем, когда вода в речках спала и проходит самое лучшее время рыбацкого промысла.
Течение на Северной Двине и на Кузнечихе стало совсем кротким. Начались беломорские приливы и отливы: каждые четверть суток вода меняет свое движение – то вверх идет по реке, то вниз.
Черемуха отцвела и завязала узелки для ягод. На дальних речонках кувшинки уже распластали на водной глади, словно на столе, широкие листья – зеленые блюдца. А пройдет неделя, другая – и водяные лилии раскроют свои чистые и нежные фарфоровые лепестки. Движимые беспокойным течением, будут покачивать крепкими головками ярко-желтые балаболки.
На берегах у самой воды поднялась осока. Трава эта злая, коварная: сорвешь ее – руку до крови порежешь. В воде частый ситник встал и укрывает в своих зарослях пугливые утиные выводки.
Птичьим пересвистом и пощелкиванием встречается утро в лесу и в прибрежных кустарниках. А вечером, когда лежишь у затухающего костра, назойливо тянется в тишине над самым ухом тончайшая комариная струна.