JК
Морская школа :: Коковин Евгений Степанович
Страница: 2 из 122Взмахнешь рукой – и сорвется струна, а полминуты спустя опять: з-з-з-з…
Ничего нет более радостного и волнующего для рыбака, чем неожиданный и сильный, как взрыв, всплеск крупной рыбы. Тут остается только гадать: щука-злодейка за мелюзгой гоняется или красноперый язь на поверхности резвится?
Впрочем, дед Максимыч в таких случаях долго не раздумывал и не гадал.
– Греби, Димка, к тому берегу! – говорил он мне чуть слышно и лукаво подмигивал. – Сейчас возьмем ее, голубушку. Только тихо, не спугни!
И вот из карбаса заброшен невод. Деревянные лопаткообразные поплавки, поддерживающие сеть в воде, расположились на реке полухороводом. А в середине, там, где у невода матица, чуть покачивается главный поплав, напоминающий маленькое седло.
Мы с дедом вылезаем на берег. Дед тянет одно крыло невода, я – другое. Постепенно мы сходимся, торопливо вытягивая сеть. Главный поплав все приближается и приближается к берегу.
– Ниже нижницу! – кричит дед и с ожесточением бросает ком глины в воду перед главным поплавом.
Это для того, чтобы рыба, испугавшись, шла наутек и попадала в матицу. А матица – такой мешок из мелкой сетки в середине невода, из которого рыбе уже не выйти.
Вдруг бац! Вырвалась рыба из воды вверх, сверкнула серебряной чешуей и перелетела по воздуху через поплавки – только ее и видели.
– Ах ты, лихорадка, ушла ведь! – досадует дед, а сам, склонившись в воде, продолжает поспешно выбирать сеть.
В крыле ему уже попалась не успевшая уйти в матицу белобокая плотва. И кто-то тяжелый и сильный буравит воду – окунь, а может быть, и налим.
Ничего нет более радостного и волнующего для рыбака, чем неожиданный и сильный, как взрыв, всплеск крупной рыбы. Тут остается только гадать: щука-злодейка за мелюзгой гоняется или красноперый язь на поверхности резвится?
Впрочем, дед Максимыч в таких случаях долго не раздумывал и не гадал.
– Греби, Димка, к тому берегу! – говорил он мне чуть слышно и лукаво подмигивал. – Сейчас возьмем ее, голубушку. Только тихо, не спугни!
И вот из карбаса заброшен невод. Деревянные лопаткообразные поплавки, поддерживающие сеть в воде, расположились на реке полухороводом. А в середине, там, где у невода матица, чуть покачивается главный поплав, напоминающий маленькое седло.
Мы с дедом вылезаем на берег. Дед тянет одно крыло невода, я – другое. Постепенно мы сходимся, торопливо вытягивая сеть. Главный поплав все приближается и приближается к берегу.
– Ниже нижницу! – кричит дед и с ожесточением бросает ком глины в воду перед главным поплавом.
Это для того, чтобы рыба, испугавшись, шла наутек и попадала в матицу. А матица – такой мешок из мелкой сетки в середине невода, из которого рыбе уже не выйти.
Вдруг бац! Вырвалась рыба из воды вверх, сверкнула серебряной чешуей и перелетела по воздуху через поплавки – только ее и видели.
– Ах ты, лихорадка, ушла ведь! – досадует дед, а сам, склонившись в воде, продолжает поспешно выбирать сеть.
В крыле ему уже попалась не успевшая уйти в матицу белобокая плотва. И кто-то тяжелый и сильный буравит воду – окунь, а может быть, и налим.