JК
Сирены :: Ластбадер Эрик ван
Страница: 64 из 886Из горла девушки вырвался громкийхриплый крик.
Отдышавшись и немного успокоившись, они молча, не сговариваясь, нырнули за борт и кувыркались в волнах, беспечные и сумасшедшие, время от времени задевая друг друга ладонями и пятками. Когда их бедра случайно соприкасались, Дайна испытывала острые, почти невыносимые приступы еще не угасшего наслаждения, как будто ее плоть стала настолько чувствительной, что любое раздражение граничило с болью.
Они взобрались на палубу, и Рубенс, отведя Дайну вниз в каюту, открыл там иллюминаторы и зажег тусклые светильники. Глазам Дайны предстало небольшое помещение, в котором находились гальюн, крошечный камбуз с утварью из нержавеющей стали и крошечная столовая, занятая столиком и двумя сидениями, с легкостью превращавшимися в двуспальную кровать.
Рубенс, как заправский кок, хозяйничал на камбузе, жаря яичницу с беконом и готовя кофе. Вокруг было очень тихо, и Дайна, напрягая слух, различила отдаленные, протяжные звуки, которые, как ни старалась, не могла услышать раньше, плавая в море: низкие, трубные звуки голосов «переговаривающихся» китов, гулким эхом бродившие вдоль призрачных стен бесконечных коридоров Тихого океана. Не хлопки черных плавников, не журчание высоких фонтанчиков, не громкий плеск воды, расступающейся перед появляющимися на поверхности блестящими горбатыми спинами в тот миг, когда эти огромные существа выплывают на свет за очередной порцией свежего воздуха.
Отдышавшись и немного успокоившись, они молча, не сговариваясь, нырнули за борт и кувыркались в волнах, беспечные и сумасшедшие, время от времени задевая друг друга ладонями и пятками. Когда их бедра случайно соприкасались, Дайна испытывала острые, почти невыносимые приступы еще не угасшего наслаждения, как будто ее плоть стала настолько чувствительной, что любое раздражение граничило с болью.
Они взобрались на палубу, и Рубенс, отведя Дайну вниз в каюту, открыл там иллюминаторы и зажег тусклые светильники. Глазам Дайны предстало небольшое помещение, в котором находились гальюн, крошечный камбуз с утварью из нержавеющей стали и крошечная столовая, занятая столиком и двумя сидениями, с легкостью превращавшимися в двуспальную кровать.
Рубенс, как заправский кок, хозяйничал на камбузе, жаря яичницу с беконом и готовя кофе. Вокруг было очень тихо, и Дайна, напрягая слух, различила отдаленные, протяжные звуки, которые, как ни старалась, не могла услышать раньше, плавая в море: низкие, трубные звуки голосов «переговаривающихся» китов, гулким эхом бродившие вдоль призрачных стен бесконечных коридоров Тихого океана. Не хлопки черных плавников, не журчание высоких фонтанчиков, не громкий плеск воды, расступающейся перед появляющимися на поверхности блестящими горбатыми спинами в тот миг, когда эти огромные существа выплывают на свет за очередной порцией свежего воздуха.