JК
Сирены :: Ластбадер Эрик ван
Страница: 880 из 886Сев в постели, Дайна стала озираться по сторонам. Звук тянулся очень долго, грустный, почти гипнотизирующий.
Встав с постели, она натянула джинсы и свитер и вышла на палубу. Уже рассвело. Туман исчез, и вокруг насколько хватало глаз, куда ни кинь взор, простирался океан. Ветра не было вовсе, и поверхность воды казалось гладкой, как стекло. Ни единая морщина не прорезала кожу, чей возраст исчислялся миллионами лет.
Подойдя к гакаборту. Дайна оперлась на него локтями и с наслаждением вдохнула всей грудью полный аромата воздух. Он напомнил ей о промозглой погоде, плеске черной и липкой из-за копоти воды в сточных канавах, длинных темных улицах, наводненных сверкающими лицами и ревущими радиоприемниками, голосом Джеймса Брауна, взрывающих вечерний воздух, заросшие бурьяном дворы, груды мусора перед подъездами разоренных домов, тошнотворные подземные испарения.
Да, в ее воображении возникла картина преисподней, находившейся по ту сторону Стикса, за пограничной заставой «Занзи Бара». Черные сверкающие лица, белозубые и желтоглазые; враждебные взгляды, прикованные к ней, чужестранке, увлекаемой ее поводырем в глубь гетто. Воспоминания былого времени.
Сердце бухало в груди Дайны, когда она вновь услышала жалобный вой, несущийся под необъятным лоном океана, точно он сам взывал к ней. Светлый пушок на руках Дайны вдруг поднялся дыбом. Внезапно мысли, копошившиеся в ее голове, вдруг потеряли всякое значение.
Встав с постели, она натянула джинсы и свитер и вышла на палубу. Уже рассвело. Туман исчез, и вокруг насколько хватало глаз, куда ни кинь взор, простирался океан. Ветра не было вовсе, и поверхность воды казалось гладкой, как стекло. Ни единая морщина не прорезала кожу, чей возраст исчислялся миллионами лет.
Подойдя к гакаборту. Дайна оперлась на него локтями и с наслаждением вдохнула всей грудью полный аромата воздух. Он напомнил ей о промозглой погоде, плеске черной и липкой из-за копоти воды в сточных канавах, длинных темных улицах, наводненных сверкающими лицами и ревущими радиоприемниками, голосом Джеймса Брауна, взрывающих вечерний воздух, заросшие бурьяном дворы, груды мусора перед подъездами разоренных домов, тошнотворные подземные испарения.
Да, в ее воображении возникла картина преисподней, находившейся по ту сторону Стикса, за пограничной заставой «Занзи Бара». Черные сверкающие лица, белозубые и желтоглазые; враждебные взгляды, прикованные к ней, чужестранке, увлекаемой ее поводырем в глубь гетто. Воспоминания былого времени.
Сердце бухало в груди Дайны, когда она вновь услышала жалобный вой, несущийся под необъятным лоном океана, точно он сам взывал к ней. Светлый пушок на руках Дайны вдруг поднялся дыбом. Внезапно мысли, копошившиеся в ее голове, вдруг потеряли всякое значение.