JК
На берегу Севана :: Ананян Вахтанг Степанович
Страница: 373 из 394 – Уж на что умный человек был покойник Каро, и то не разобрался бы…
– И кум твой Мукел тоже бы ни за что не разобрался, – засмеялся Камо.
Заливисто засмеялась и Асмик. Ее очень забавлял этот «кум Мукел» с его неоспоримым для деда Асатура авторитетом. Кум Мукел был тем бездонным источником, из которого старый охотник постоянно черпал примеры житейской мудрости.
На берегу они нашли рыбачью лодку и, сдвинув ее в воду, поплыли по бесконечным протокам и бассейнам озера к памятному качающемуся островку.
– Помнишь, сколько яиц мы собрали на этом острове полтора года назад! – сказала Асмик Камо.
– Помню, конечно, – кивнул головой Камо. – Только не сорвался ли он со своего «якоря» и не стал ли из качающегося плавучим, этот наш островок?.. Как много уток, дедушка, но они почему-то не летают. Дай-ка ружье, – протянул он руку, – я их сейчас пугну… Странно, почему они не летают? Птенцы, что ли, неоперившиеся?
Обилие уток пробудило в Камо охотничьи инстинкты. А Чамбар, высунув красный язык, визжал и нетерпеливо рвался из лодки.
– Удивительное дело – на воде ни одной утки, все в камышах! Должно быть, утята, – предположила Асмик.
– Дай мне ружье, – еще раз попросил Камо.
Но дед не дал ружья.
– Нельзя, – сказал он. – Это не птенцы, а отцы и матери. Они сейчас линяют, меняют перья, а без пера они летать не могут. Таких стрелять нельзя, жалко… И погляди, как все умно устроила природа. Птицы-матери только тогда перо меняют, когда птенцы подрастут в сами начнут себе хлеб добывать.
– И кум твой Мукел тоже бы ни за что не разобрался, – засмеялся Камо.
Заливисто засмеялась и Асмик. Ее очень забавлял этот «кум Мукел» с его неоспоримым для деда Асатура авторитетом. Кум Мукел был тем бездонным источником, из которого старый охотник постоянно черпал примеры житейской мудрости.
На берегу они нашли рыбачью лодку и, сдвинув ее в воду, поплыли по бесконечным протокам и бассейнам озера к памятному качающемуся островку.
– Помнишь, сколько яиц мы собрали на этом острове полтора года назад! – сказала Асмик Камо.
– Помню, конечно, – кивнул головой Камо. – Только не сорвался ли он со своего «якоря» и не стал ли из качающегося плавучим, этот наш островок?.. Как много уток, дедушка, но они почему-то не летают. Дай-ка ружье, – протянул он руку, – я их сейчас пугну… Странно, почему они не летают? Птенцы, что ли, неоперившиеся?
Обилие уток пробудило в Камо охотничьи инстинкты. А Чамбар, высунув красный язык, визжал и нетерпеливо рвался из лодки.
– Удивительное дело – на воде ни одной утки, все в камышах! Должно быть, утята, – предположила Асмик.
– Дай мне ружье, – еще раз попросил Камо.
Но дед не дал ружья.
– Нельзя, – сказал он. – Это не птенцы, а отцы и матери. Они сейчас линяют, меняют перья, а без пера они летать не могут. Таких стрелять нельзя, жалко… И погляди, как все умно устроила природа. Птицы-матери только тогда перо меняют, когда птенцы подрастут в сами начнут себе хлеб добывать.