На равнинах Авраама   ::   Кервуд Джеймс Оливер

Продвижение на сорок-пятьдесят шагов, затем остановка; снова продвижение, и опять остановка, — так всегда сражались в те времена регулярные войска на слабопересеченной местности. При каждой остановке Джимс и его товарищи давали залп, перезаряжали ружья и снова шли вперед. В шеренге красных мундиров появились бреши, но она не шелохнулась и продолжала стоять плотной стеной. Там, где красные пятна оседали на землю, в шеренге образовывались просветы, но остальные не дрогнули и, с ружьями наперевес, ждали приказа. По рядам французов прошел трепет; нервы людей были на пределе, дыхание участилось, сердце гулко стучало в груди, — а над Равнинами Авраама медленно, торжественно плыл колокольный звон.

Французы снова остановились — шагах в ста от противника; но из редеющей на глазах шеренги англичан по-прежнему не раздалось ни единого выстрела. Солдат рядом с Джимсом не выдержал напряжения и нервно рассмеялся. Другой шумно глотнул воздух, словно его ударили. Джимс старался держаться прямо. В его голове мелькнула невероятная мысль, что армии вовсе не собираются вступать в бой.

Вдруг он услышал свое имя. Его звал голос матери. Джимс вскрикнул и бросился бы к ней, если бы чьи-то руки не втянули его обратно в строй. «Сумасшедший!»— послышалось рядом. Выронив ружье, он протер глаза. Окружающие предметы прояснились. Вдали стояла шеренга красных мундиров, солнечные лучи заливали поле, и по нему… что-то двигалось. Оставшиеся в живых до конца дней не забыли этого зрелища.