На равнинах Авраама   ::   Кервуд Джеймс Оливер

Первые минуты в доме Лобиньеров показались Джимсу не более реальными, чем последние мгновенияперед тем, как он потерял сознание на Равнинах Авраама. Он все еще сжимал в объятиях Туанетту, когда Нэнси протянула ему ребенка, и он неожиданно обнаружил, что у него есть сын. Джимс был настолько ошеломлен этим открытием, что не заметил Хепсибу Адамса, который на ощупь вышел в просторный холл справиться о причине шума и волнения, наполнивших весь дом. Не помня себя от радости, Хепсиба снова и снова ощупывал Джимса огромными неуклюжими руками, постепенно убеждаясь, что его племянник действительно жив; именно он со своим круглым лицом, пустыми глазницами и прерывающимся голосом послужил — как заметила Нэнси в письме к Анне Сен-Дени-Рок — «окончательным доказательством того, что Господь всегда отвечает на обращенные к нему молитвы».

Когда Туанетта рассказала Джимсу о пережитом ею после бегства из Ченуфсио, он всем сердцем поверил, что их судьбы направляла милосердная длань того же Бога, который спокойно взирал на крушение Новой Франции.

Молодые люди сидели вдвоем в комнате Туанетты. Было одиннадцатое декабря, и полуденное солнце сияло на небе, дышащем скорее ласковым осенним теплом, чем зимней стужей. В нескольких сотнях ярдов от них генерал Мюррей проводил смотр полкам, которые вскоре должны были сразиться с Леви, предпринявшим попытку отбить город. В комнату доносились приглушенные звуки военной музыки и звон колокола, призывающего к молитве.