JК
Нада :: Хаггард Генри Райдер
Страница: 51 из 288Несколько минут Балека лежала молча, по волнению ее груди я заметил, однако, что она плачет.
– Потерпи, милая! – сказал я, наконец. – Скоро страдания твои кончатся!
– О, нет, – ответила она, поднимал голову, – только начнутся. О, жестокий человек! Я знаю, зачем ты пришел: умертвить моего будущего младенца!
– Ты знаешь сама – такова воля царя!
– А! Воля царя! А что мне до воли царя? Разве я сама не имею голоса в этом?
– Да ведь это ребенок царя!
– Это ребенок царя – правда, но разве он также и не мой ребенок? Неужели мое дитя должно быть оторвано от моей груди и задушено, и кем же? Тобою, Мопо! Не я ли бежала с тобой, спасая тебя от злобы нашего народа и мести отцовской? Знаешь ли ты, что два месяца тому назад царь разгневался на тебя, когда заболел, и наверное умертвил бы тебя, если бы я не заступилась и не напомнила ему клятвы? И вот как ты отплачиваешь мне! Ты приходишь убить мое дитя, моего первенца!
– Я исполняю приказание царя! – отвечал я угрюмо, но сердце мое разрывалось на части.
Балека больше ничего не сказала, но, отвернувшись лицом к стене, горько плакала и стонала. Тем временем я услыхал шорох у входа в шалаш, и свет в дверях заслонила входящая фигура. Вошла женщина. Я обернулся посмотреть на нее и сразу упал, кланяясь до земли. Передо мной стояла Унанда, мать царя, по прозванию Мать Небес, – та самая женщина, которой моя мать отказалась дать молока.
– Здравствуй, Мать Небес! – приветствовал я ее.
– Потерпи, милая! – сказал я, наконец. – Скоро страдания твои кончатся!
– О, нет, – ответила она, поднимал голову, – только начнутся. О, жестокий человек! Я знаю, зачем ты пришел: умертвить моего будущего младенца!
– Ты знаешь сама – такова воля царя!
– А! Воля царя! А что мне до воли царя? Разве я сама не имею голоса в этом?
– Да ведь это ребенок царя!
– Это ребенок царя – правда, но разве он также и не мой ребенок? Неужели мое дитя должно быть оторвано от моей груди и задушено, и кем же? Тобою, Мопо! Не я ли бежала с тобой, спасая тебя от злобы нашего народа и мести отцовской? Знаешь ли ты, что два месяца тому назад царь разгневался на тебя, когда заболел, и наверное умертвил бы тебя, если бы я не заступилась и не напомнила ему клятвы? И вот как ты отплачиваешь мне! Ты приходишь убить мое дитя, моего первенца!
– Я исполняю приказание царя! – отвечал я угрюмо, но сердце мое разрывалось на части.
Балека больше ничего не сказала, но, отвернувшись лицом к стене, горько плакала и стонала. Тем временем я услыхал шорох у входа в шалаш, и свет в дверях заслонила входящая фигура. Вошла женщина. Я обернулся посмотреть на нее и сразу упал, кланяясь до земли. Передо мной стояла Унанда, мать царя, по прозванию Мать Небес, – та самая женщина, которой моя мать отказалась дать молока.
– Здравствуй, Мать Небес! – приветствовал я ее.