Наемники   ::   Коршунов Евгений

Не прошло и четверти часа, как Петр узнал, что приговорен Верховным судом Республики Поречье к расстрелу. Его обвиняли в шпионаже в пользу «одной великой державы», в подрывной деятельности против Республики Поречье. Приговор мог быть пересмотрен лишь президентом республики, на апелляцию давалось сорок восемь часов.

Опомнился Петр уже в крохотной одиночке без окна, освещенной ослепительно белой лампой. Здесь не было ни нар, ни даже циновки. Он постучал в дверь. Почти сейчас же в ней отворилось небольшое оконце, и появилась физиономия вчерашнего тюремщика:

— Сэр?

— Я хочу есть. Мне сказали, что сюда пускают торговок… Тюремщик замялся:

— В остальные камеры да, сэр… Но в эту… строго-настрого. Если хотите… я могу пойти и купить.

Петр достал пятифунтовую гвианийскую бумажку и заметил, как зажглись глаза тюремщика.

— Купи яиц, хлеба, кофе… Фруктов каких-нибудь… (Все это было меньше чем на фунт). Сдачу оставь себе.

— Йе, са, — обрадовался тюремщик. — Кофе я сварю вам сам, торговки его сюда не приносят. И… не хотите ли мой приемник? Те, кто был здесь до вас, всегда его брали. Конечно, батарейки теперь дорого стоят… Война…

Петр достал еще фунтовую бумажку:

— А это тебе за приемник. Да… мне разрешено подать апелляцию, принеси мне бумаги и карандаш. О'кэй?

— Йе, са! — радостно кивнул тюремщик и закрыл окошечко. Петр прошелся по камере: четыре шага в длину, три в ширину. И принялся изучать надписи на стенах.