JК
Найденыш с погибшей Цинтии :: Верн Жюль
Страница: 93 из 281Но ещё тягостнее — не знать своей родины!
«Ведь самый жалкий уличный мальчишка, самый бедный крестьянин могут, по крайней мере, назвать свою родину и свою национальность! — рассуждал Эрик, не переставая думать об этих вопросах. — А я ничего о себе не знаю, я — самая ничтожная песчинка, неизвестно откуда занесённая ветром! Мне неведомы обычаи моей страны, у меня нет родной почвы, нет прошлого! Земля, где родилась или покоится в могиле моя мать, может быть, завоёвана и опозорена чужеземцами, а мне даже не дано права её защищать и пролить за неё кровь!»
Эти думы удручали бедного Эрика. В такие минуты он тщетно пытался утешить себя тем, что родную мать заменила ему матушка Катрина, что его родным домом стал дом маастера Герсебома, а родиной — Нороэ. Напрасно он обещал себе воздать им сторицей за все сделанное ему добро и быть одним из самых преданных сынов Норвегии. Всё равно он не мог не чувствовать своего необычного положения.
Об этом ему мучительно напоминала даже его внешность — оттенок кожи, цвет глаз и волос — все, чем он отличался от окружающих. Юноша думал об одном и том же, глядя на своё отражение в зеркале или в стёклах магазинных витрин. Иногда Эрик спрашивал себя, какую родину он бы предпочёл, если бы ему дано было право выбора. Потому он читал с таким интересом книги по истории, географии и истории культуры разных народов. Он чувствовал даже некоторое удовлетворение, думая о своей принадлежности к кельтской расе, и пытался найти в книгах подтверждение этого факта, который он узнал от доктора.
«Ведь самый жалкий уличный мальчишка, самый бедный крестьянин могут, по крайней мере, назвать свою родину и свою национальность! — рассуждал Эрик, не переставая думать об этих вопросах. — А я ничего о себе не знаю, я — самая ничтожная песчинка, неизвестно откуда занесённая ветром! Мне неведомы обычаи моей страны, у меня нет родной почвы, нет прошлого! Земля, где родилась или покоится в могиле моя мать, может быть, завоёвана и опозорена чужеземцами, а мне даже не дано права её защищать и пролить за неё кровь!»
Эти думы удручали бедного Эрика. В такие минуты он тщетно пытался утешить себя тем, что родную мать заменила ему матушка Катрина, что его родным домом стал дом маастера Герсебома, а родиной — Нороэ. Напрасно он обещал себе воздать им сторицей за все сделанное ему добро и быть одним из самых преданных сынов Норвегии. Всё равно он не мог не чувствовать своего необычного положения.
Об этом ему мучительно напоминала даже его внешность — оттенок кожи, цвет глаз и волос — все, чем он отличался от окружающих. Юноша думал об одном и том же, глядя на своё отражение в зеркале или в стёклах магазинных витрин. Иногда Эрик спрашивал себя, какую родину он бы предпочёл, если бы ему дано было право выбора. Потому он читал с таким интересом книги по истории, географии и истории культуры разных народов. Он чувствовал даже некоторое удовлетворение, думая о своей принадлежности к кельтской расе, и пытался найти в книгах подтверждение этого факта, который он узнал от доктора.