Наулака: История о Западе и Востоке   ::   Киплинг Редьярд Джозеф

Так, значит, осенью, да? Ах ты, боже мой! Вот так-так, так-так… А вы, девочка моя, не хотите, чтобы в одно прекрасное утро «Три К» появились в Топазе? — неожиданно спросил Тарвин, усевшись на диване рядом с Кейт и развернув газету так, чтобы она могла читать вместе с ним.

— А вам самому этого хочется, Ник?

— Вы ещё спрашиваете!

— Тогда, конечно, да. Но мне кажется, что вам будет лучше, если это не произойдёт. А то вы слишком разбогатеете. Как мой отец.

— Ну, я всегда могу нажать на тормоз, когда увижу, что и в самом деле становлюсь богатым. Дайте мне только миновать станцию под названием Благородная Бедность, и я не поеду дальше. А что, приятно видеть знакомые заголовки, правда? Смотрите, имя Хеклера, набранное огромными буквами, а над ним надпись — «Старейшая газета в округе Дивайд», а вот и страстная передовица о будущности города, в которой так в слышится голос Хеклера, его манера и его интонация. Все это так знакомо. У него прибавились две новые колонки объявлений, значит, мы не стоим на месте.

Кейт улыбнулась. И у неё газета вызвала некоторую тоску по дому. Она любила Топаз, но по-своему, и сейчас, пробежав глазами страницы «Телеграммы», увидела мать. которая целый вечер сидит на кухне (она так привыкла сидеть на кухне, когда семья была бедна и им приходилось переезжать с места на место, что и теперь предпочитала кухню всем остальным комнатам в доме), печально глядя на покрытую снегом вершину Большого Вождя и думая о том, что-то сейчас поделывает её дочь. Кейт навсегда запомнила эти вечерние часы, которые они проводили вместе, переделав все домашние дела.