Наулака: История о Западе и Востоке   ::   Киплинг Редьярд Джозеф

Ну, мама, почему же мне не есть, если хочется? Что я, принц или сын трубочиста? Держите меня! Держите! У меня все горит в голове!.. Громче. Я не понимаю. Меня что, отвезут к Кейт? Она меня вылечит. Что же я должен был передать ей? — Малыш стал в отчаянии заламывать руки. — Что передать? Передать! Я забыл! Никто во всей стране не говорит по-английски так, как я. Но я забыл, что я должен был сказать ей.

Тигр, тигр, жгучий страх,

Ты горишь в ночных лесах.

Чей бесстрашный взор, любя,

Создал страшного тебя?

Да, мамочка, я понял: пока она не заплачет. Я должен повторять все до тех пор, пока она не заплачет. Я не забуду, нет. Я же не забыл в тот раз, что я должен был сказать. Клянусь великим божеством Харом! Я забыл! — И он заплакал.

Кейт, уже не в первый раз сидевшая у постели страждущего, сохраняла спокойствие и мужество; она утешала ребёнка, разговаривая с ним тихим, ласковым голосом, подавая ему успокаивающее лекарство и делая все, что надо делать в подобных обстоятельствах, уверенно и без всякого волнения. Тарвин же, напротив, был сильно потрясён зрелищем страданий, облегчить которые он не мог.

Махараджа Кунвар, всхлипнув, сделал глубокий вдох и сдвинул брови.

— Махадео ки джай! — закричал он. — Вспомнил! Это сделала цыганка! Это сделала цыганка! И я должен повторять это, пока она не заплачет.

Кейт приподнялась, с ужасом глядя на Тарвина. Он ответил ей таким же взглядом и, кивнув Кейт, поспешил вон из комнаты, смахнув набежавшие на глаза слезы.