Наулака: История о Западе и Востоке   ::   Киплинг Редьярд Джозеф

Они рассказали мне, что они сделали, и я на них рассердилась.

— Ну и что, вы убили кого-нибудь из них?

— Нет, а с какой стати я буду это делать?

— Ну, если на то пошло, с какой стати вам так хочется убить меня? — сухо поинтересовался Тарвин.

— Мне не нравится, когда сюда приезжают белые и живут здесь, а про вас я знала, что вы приехали сюда не на день, а чтобы жить. Кроме того, — продолжала она, — вы понравились махарадже, и я никогда прежде не убивала белых людей. А потом, как на грех, вы и мне понравились!

— О! — ответствовал на это Тарвин.

— Клянусь Маланг-Шахом, вы и об этом не догадывались! — она клялась именем бога, которому поклоняется её народ — именем цыганского бога.

— Не надо! Какое это имеет отношение к делу? — сказал Тарвин.

— А вы убили мою любимую обезьяну, — продолжала Ситабхаи. — Она каждое утро приветствовала меня и была при этом ужасно похожа на Лухмана Рао, первого министра. Сахиб Тарвин, я знавала многих англичан. Я плясала на канате, натянутом перед походными офицерскими столовыми, во время марш-броска. Я протягивала большому бородатому полковнику чашечку, в которую собирала подаяние, и в это время я ему ещё и до колена не доставала. — И она рукой показала, какой маленькой тогда была; — А когда я подросла, — продолжала она, — мне казалось, что я знаю сердца всех людей. Но клянусь Маланг-Шахом, сахиб Тарвин, я никогда не видывала такого человека, как вы.