JК
Наулака: История о Западе и Востоке :: Киплинг Редьярд Джозеф
Страница: 200 из 258Когда я вернусь во дворец, я расскажу отцу обо всем, что вы сделали для меня, и он подарит вам деревню. Мы, раджпуты, никогда ничего не забываем.
— Дело не в этом, Лальи, — сказала она, наклоняясь к нему и вытирая покрасневшие от слез глаза.
— Пусть тогда отец подарит вам две деревни. Никто не должен плакать, если я выздоравливаю, ведь я принц, королевский сын. Но где же Моти? Мне хочется, чтобы он посидел рядом со мной на стуле.
Кейт послушно поднялась и стала звать любимицу махараджи Кунвара — маленькую серую обезьянку в золотом ошейнике, которая свободно гуляла по всему дому и саду, а по ночам всеми правдами и неправдами добивалась права улечься спать рядом с принцем. Когда она откликнулась, Кейт увидела её на ветвях дерева, где она ссорилась с дикими попугаями, а через некоторое время обезьяна вбежала в комнату, что-то напевая на своём обезьяньем языке.
— Иди сюда, маленький Хануман [24] , — сказал принц, поднимая руку. Обезьяна вспрыгнула к нему на постель. — Я слышал об одном короле, — сказал принц, играя с золотым ошейником, — который потратил три лакха [25] на обезьянью свадьбу. Моти, а ты хочешь взять себе жену? Нет, нет, хватит с тебя и золотого ошейника. Мы лучше потратим три лакха на свадьбу мисс Кейт и сахиба Тарвина, когда мы поправимся, а ты, Моти, будешь плясать на свадьбе. — Он говорил на родном языке, но Кейт слишком хорошо поняла, почему он соединил её имя с именем Тарвина.
— Не надо, Лальи, не надо!
— Ну почему, Кейт? Смотри — даже я уже женат.
— Да-да.
— Дело не в этом, Лальи, — сказала она, наклоняясь к нему и вытирая покрасневшие от слез глаза.
— Пусть тогда отец подарит вам две деревни. Никто не должен плакать, если я выздоравливаю, ведь я принц, королевский сын. Но где же Моти? Мне хочется, чтобы он посидел рядом со мной на стуле.
Кейт послушно поднялась и стала звать любимицу махараджи Кунвара — маленькую серую обезьянку в золотом ошейнике, которая свободно гуляла по всему дому и саду, а по ночам всеми правдами и неправдами добивалась права улечься спать рядом с принцем. Когда она откликнулась, Кейт увидела её на ветвях дерева, где она ссорилась с дикими попугаями, а через некоторое время обезьяна вбежала в комнату, что-то напевая на своём обезьяньем языке.
— Иди сюда, маленький Хануман [24] , — сказал принц, поднимая руку. Обезьяна вспрыгнула к нему на постель. — Я слышал об одном короле, — сказал принц, играя с золотым ошейником, — который потратил три лакха [25] на обезьянью свадьбу. Моти, а ты хочешь взять себе жену? Нет, нет, хватит с тебя и золотого ошейника. Мы лучше потратим три лакха на свадьбу мисс Кейт и сахиба Тарвина, когда мы поправимся, а ты, Моти, будешь плясать на свадьбе. — Он говорил на родном языке, но Кейт слишком хорошо поняла, почему он соединил её имя с именем Тарвина.
— Не надо, Лальи, не надо!
— Ну почему, Кейт? Смотри — даже я уже женат.
— Да-да.