JК
Наулака: История о Западе и Востоке :: Киплинг Редьярд Джозеф
Страница: 45 из 258Пыль падала с него и клубилась в воздухе при каждом его движении. Он было начал горячо благодарить Господа за благополучное окончание путешествия, но мучительно закашлялся от пыли. Протирая страдающие от режущей боли глаза, он шагнул на веранду и произнёс:
— Добрый вечер, джентльмены. Нет ли здесь чего-нибудь выпить?
Никто не приподнялся, чтобы поприветствовать его, правда, кто-то позвал слугу. А один из присутствующих, человек с невыразительным бесцветным лицом, одетый в просторное платье из тонкого жёлтого шелка, сидевшее на его фигуре, как шелуха на высохшей скорлупе ореха, кивнул Тарвину и спросил совершенно незаинтересованным тоном:
— А вы здесь от какой компании?
«Как? Неужели и здесь они тоже есть?» — подумал Тарвин, расценив этот вопрос как тайный пароль, по которому коммивояжёры всегда и везде узнают друг друга.
Он прошёл вдоль длинного ряда и каждому с чистосердечной радостью и благодарностью пожал руку и лишь потом задумался над тем, чем Восток отличается от Запада, и спросил себя, неужели эти праздные, изнывающие от безделья, неразговорчивые люди могли иметь какое-то отношение к той профессии, с представителями которой в поездах и отелях он уже много лет обменивался как товарами, так и занимательными житейскими историями и политическими прогнозами? Нет, это были лишь их испорченные, слабые копии, вялые пародии на тех проворных, агрессивных, весёлых и наглых животных, что назывались коммивояжёрами Запада.
— Добрый вечер, джентльмены. Нет ли здесь чего-нибудь выпить?
Никто не приподнялся, чтобы поприветствовать его, правда, кто-то позвал слугу. А один из присутствующих, человек с невыразительным бесцветным лицом, одетый в просторное платье из тонкого жёлтого шелка, сидевшее на его фигуре, как шелуха на высохшей скорлупе ореха, кивнул Тарвину и спросил совершенно незаинтересованным тоном:
— А вы здесь от какой компании?
«Как? Неужели и здесь они тоже есть?» — подумал Тарвин, расценив этот вопрос как тайный пароль, по которому коммивояжёры всегда и везде узнают друг друга.
Он прошёл вдоль длинного ряда и каждому с чистосердечной радостью и благодарностью пожал руку и лишь потом задумался над тем, чем Восток отличается от Запада, и спросил себя, неужели эти праздные, изнывающие от безделья, неразговорчивые люди могли иметь какое-то отношение к той профессии, с представителями которой в поездах и отелях он уже много лет обменивался как товарами, так и занимательными житейскими историями и политическими прогнозами? Нет, это были лишь их испорченные, слабые копии, вялые пародии на тех проворных, агрессивных, весёлых и наглых животных, что назывались коммивояжёрами Запада.