Ночь над прерией   ::   Вельскопф-Генрих Лизелотта

Айзек и его жена уехали поздней осенью, Мэри теперь одна хозяйничала в огромном для индейского ранчо домеиз трех комнат и передней. Мальчик, племянник Мэри, тоже уехал к своим родителям. Мэри нуждалась в хорошей помощи, но еще никого не нашла, кто бы ей подошел. Тем не менее она на свою долю выручки от продажи скота приобрела свиней, и Квини не возражала, когда Мэри забрала к себе кроликов.

По ночам Кинги снова спали в доме, на застеленном одеялами деревянном топчане, а Окуте оставался в типи. Он до тридцатилетнего возраста не знал ничего другого, его организм был к этому привычен. По вечерам Джо и Квини большей частью час-другой сидели с ним у огня. Потрескивали сучья в огне, колебались тени, и пахло чем-нибудь жареным.

Как-то в воскресенье, рано вечером, когда солнце еще не исчезло за горизонттом, они с Джо, выйдя из типи не торопясь направились в дом. Дул порывами ветер. Квини посмотрела вокруг. Ледяное безмолвие. Скалы, освещенные заходящим солнцем, очаровывали своей нереальностью. На другой стороне, на кладбище, стояла у могилы женщина, и, так как Квини сама часто навещала кладбище и хорошо представляла себе этот клочок земли прерии, она сразу же поняла, к чьей могиле пришла эта женщина по имени Мэри Бут. К могиле Гарольда Бута.

Квини сильнее оперлась на руку Джо, вошла вместе с ним в свою хибару. Джо включил свет — все вещи в помещении стали яркими, четкими, но Квини позади них видела убитого, который лежал в крови с перекошенным лицом, с судорожно сжатыми кулаками. Она содрогнулась так сильно, что Стоунхорн почувствовал это.