Ночь над прерией   ::   Вельскопф-Генрих Лизелотта

Стоунхорн восхищался стариком охотником: худой, жилистый, сохранивший гармоничный облик и уверенность движений, под его ногой не хрустнул ни один сучок, не покатился ни один камушек. Стоунхорн мог бы идти и быстрее, но он не испытывал неловкости, приноравливаясь к размеренной походке старика, который не менял шага и на крутых подъемах, да и дыхание у него тут не учащалось. Инеа-хе-юкан — Окуте, казалось, двигался в хорошо ему знакомых местах. В эту тихую холодную ночь на нем не было надето ничего, кроме набедренной повязки, пояса вампума 57 и ожерелья из когтей медведя. Инеа-хе-юкан-младший тоже был обнажен, как и полагалось когда-то индейцу и как он любил, попадая в глушь.

После часовой прогулки оба охотника вышли из леса к небольшой лесной речке. Она здесь протекала по скалистой террасе, спокойно заполняла размытые чаши-промоины, с брызгами спадала со скалистых ступеней. Вода сверкала под луной и звездами, чистая, ничем не тронутая, кроме ветра и скал. Окуте остановился и поманил своего сына к себе. А Инеа-хе-юкан-младший про себя улыбнулся, потому что он словно уже видел это место раньше, ведь Окуте одной длинной зимней ночью так хорошо о нем рассказывал. Здесь Харка, Твердый как Камень, Ночной Глаз, Преследователь Бизона, Убивший Медведя, который потом получил имя Рогатый Камень, двенадцатилетним мальчиком охотился со своим другом Сильным Как Олень. Сто лет прошло с тех пор.