Ночь во Флоренции   ::   Дюма Александр

— Я явился сюда рассчитаться с герцогом за попранную свободу Флоренции, с тобой же — за поруганную честь дочери…

— Если бы ты вернулся с одной последней целью, то уладить дело было бы парой пустяков, дорогой дядюшка: честь твоей дочери в такой же целости и сохранности, как если бы покойная мать Луизы как зеницу ока берегла дочь в своем склепе.

— Лоренцино выходит в два часа пополуночи от моей дочери, и он же заявляет, что моя дочь еще достойна имени отца!.. Лоренцино лжет!

— Бедный старик, у которого ссылка и беды отбили память! — промолвил юноша с неописуемой интонацией, печальной и насмешливой. — Выходит, ты теперь стал забывать простые вещи, Строцци? Ведь ты был женат на родной сестре моей матери, на Джулии Содерини, и Луизу с детства прочили за меня, а твоя жена, святая женщина, при своей жизни никогда не делала различия между мной и обоими твоими сыновьями, Пьетро и Томмазо. Так что же тут удивительного, если я продолжал любить Луизу и Луиза продолжала любить меня, если уж наша любовь была одобрена тобой?

Строцци провел рукой по лицу.

— Верно, — тихо прошептал он, — я это забыл, но, поднатужусь, припомню все… все, будь спокоен. Да, память уже возвращается ко мне… Слушай… Да, ты мой племянник, да, мы с женой прочили нашу дочь за тебя, да, для нас не было разницы между нашими мальчиками и тобой. Ну что же, Лоренцино, вот и настал обещанный день: тебе двадцать пять лет, Луизе — шестнадцать. С таким отцом, как я, гонимым и осужденным, ей, оставленной без призора, нужен кто-нибудь, чья любовь была бы одновременно и супружеской и отеческой.