Ночные гоцы   ::   Мастерс Джон

Почему медлят загонщики? Почему в ее голосе такая мука? Почему она говорит так тихо?

— Вся деревня из-за нас рискует жизнью — каждый мужчина, каждая женщина, каждый день. Им самим не хватает еды, но они кормят нас. А ведь любой из них мог бы разбогатеть до конца дней, рассказав девану или сипаям, где мы прячемся. Ради нас Пиру оставил свою землю и свой дом. Ситапара рисковала пыткой, а ты хотел ее убить. Я знаю, что хотел, тогда, в повозке. Притви Чанд был твоим другом. Что он рассказал тебе прежде, чем ты его убил? Родни, ты очень сильный человек, но ничто не заменит умения сострадать. Стань еще сильнее, пойми, что в мире остались и любовь, и милосердие, и…

Вокруг раскачивались и падали ветки тика. Надо сбить ее с ног, и увести силой. Он посмотрел ей в лицо настороженным взглядом, готовясь нанести удар. Темно-серые… Темно-серые как гранит, глубокие, как море, сиющие глаза, а под морем — камень. Он не мог тронуть ее, пока ее глаза открыты.

Сегодня после заката надо уходить. Повозка будет ждать у ручья, а деревня замрет, зачарованная смертью. Она слишком близка к Богу, чтобы судить о людской греховности; Его Свет ослепляет ее. Он один может ее спасти, а он не достоин ее коснуться.

У его ног лежала винтовка. Дерево приклада отсвечивало на солнце, а кончик штыка зарылся в листву. В джунглях протрубил олень; и снова, и снова. Чистые звуки эхом раскатились под сводами деревьев. Серый самец — самбхур [115] выбежал из леса и побежал наискосок, внюхиваясь с пропитанный человеческим запахом воздух.

Она сказала:

— Мы должны остаться в Чалисгоне и помочь им справиться с холерой.