Ночные гоцы   ::   Мастерс Джон

При виде загорелого до черноты лица и рваных брюк Родниодин из них вскинул винтовку. Потом оба медленно опустили оружие, потому что люди в повозке плакали, а лицо Робина было искажено ужасом. Снаружи Пиру униженно бормотал и кланялся, засунув в набедренную повязку неприметный черный шелковый платок. Солдаты повернулись и окликнули остальных. По гравию дороги простучали сапоги, и с полдюжины плеч и лиц полностью заслонили выход. Они гудели что-то ругательное ласковым тоном, с их лбов и рук стекали струйки пота, и Родни никак не мог остановить слезы, прижав к себе Робина и вцепившись в руку Кэролайн.

Пиру наложил на дно повозки тяжелых камней, один из гренадеров пристроился сзади, и повозка загромыхала по воде. Переправившись через реку, они поднялись по крутому склону и въехали в Гондвару.

Улицы были покинуты горожанами и полны солдат. И пропитаны трупной вонью. В фарлонге [128] от реки узкий проулок сворачивал налево и переходил в ряды высоких домов. Если бы не раскачивающася над одним из них почерневшая и облезшая вывеска, было бы невозможно догадаться, что это — улица Раванов, прославленная на всю Индию богатством и мастерством своих ювелиров. Прямо под вывеской лежал иссиня-черный раздувшийся труп, неподвижно застывший под живым покрывалом из жужжащих мух. И на самой улице, и в боковых переулках были и другие трупы. Все — индийцы, мужчины и женщины, и белые черви копошились в ранах, которые принесли им смерть. Женщины лежали, бесстыдно раскинув ноги, и мухи возились в их разорванной плоти.