JК
Ночные гоцы :: Мастерс Джон
Страница: 79 из 483Горло кобры было окрашено в золотисто-желтый цвет, а оливково-зеленая, с белыми зигзагами спина терялась среди камней. Полностью раскрыв капюшон, змея следила, как слоны проходят мимо. Когда они миновали ее, Родни оглянулся и увидел, как она развернулась, и как зеленый канат заскользил по пыли. Обезьяны залопотали громче.
Помнил ли он все это? Когда она обращалась к нему «Родни», это означало, что она пытается встать на чужую точку зрения и увидеть все так, как видит он, англичанин.
Он снова кивнул.
— Конечно, Шумитра. И знаете, что мне напомнила это охота? Гобелены в зале для аудиенций.
В тот день сквозь подзорную трубу он увидел сцену на гобелене. Бежала антилопа, следом за ней бежал гепард — а гепард бегает быстрее всех животных на свете. Назвать это настоящей охотой было нельзя, но это было прекрасно. В своей симметрии погоня уже не воспринималась как движение — в памяти Родни остались только застывшие силуэты. Не ужас, а игра в ужас под утренним солнцем; не движение, а уток бега, скользящий по основе земли. Казалось, обе фигуры все еще вышиты в той долине, и антилопа продолжает бежать и продолжает жить.
Он сказал:
— Скоро все кончится. Мне надо возвращаться. После этого в Бховани будет скучновато. Я обязан всем вам, мадам. Не знаю, как благодарить вас.
Она не ответила. Все скоро кончится… На самом деле все уже кончилось — кончилось тогда, когда стали съезжаться на охоту раджи.
Помнил ли он все это? Когда она обращалась к нему «Родни», это означало, что она пытается встать на чужую точку зрения и увидеть все так, как видит он, англичанин.
Он снова кивнул.
— Конечно, Шумитра. И знаете, что мне напомнила это охота? Гобелены в зале для аудиенций.
В тот день сквозь подзорную трубу он увидел сцену на гобелене. Бежала антилопа, следом за ней бежал гепард — а гепард бегает быстрее всех животных на свете. Назвать это настоящей охотой было нельзя, но это было прекрасно. В своей симметрии погоня уже не воспринималась как движение — в памяти Родни остались только застывшие силуэты. Не ужас, а игра в ужас под утренним солнцем; не движение, а уток бега, скользящий по основе земли. Казалось, обе фигуры все еще вышиты в той долине, и антилопа продолжает бежать и продолжает жить.
Он сказал:
— Скоро все кончится. Мне надо возвращаться. После этого в Бховани будет скучновато. Я обязан всем вам, мадам. Не знаю, как благодарить вас.
Она не ответила. Все скоро кончится… На самом деле все уже кончилось — кончилось тогда, когда стали съезжаться на охоту раджи.