Огонь на ветру   ::   Фингарет Самуэлла Иосифовна

Сколько пещер оставил он позади – сто или, может быть, двести? Сколько ещё впереди жилых помещений и кладовых, тайников и укрытий с дверями-заглушками, потайными ходами, лестницами и уклонами, соединявшими ярусы? Если бы врагу удалось взять штурмом неприступную крутизну скал, всё равно войску погибель. Оно застрянет в паутине бесконечных проходов. Каждый поворот пришлось бы отвоёвывать с боем. «Попробуй, враг, одолей, когда сами горы с Грузией заодно», – подумал Юрий Андреевич. Видно, прикипел он к этой земле, если гордился великим трудолюбием и безмерным мужеством её народа.

Пещерный город располагал собственным складом оружия и собственными конюшнями с углублениями-стойлами, выдолбленными, как и всё здесь, в скале. От конюшен имелся отдельный проход к источнику. Но сколько Юрий Андреевич ни вслушивался – ни конского ржания, ни пофыркивания, издаваемого лошадьми, когда они прочищают от мякины ноздри, не раздавалось. Огоньки в гнёздах-нишах стали встречаться реже, пока не исчезли совсем. Юрий Андреевич схватил последний светильник и ринулся в темноту.

Спуск, подъём, поворот. Проход извивался, как змей, – влево, вправо. По сторонам тянулись пустые кельи. Видно, недавно изрешетили в этой стороне скалу, не успели обжить. Поворот, ступень. Внезапно светильник погас – в плошке кончилось масло. Чернота завернула, как в плотное одеяло. Держась за стену, Юрий Андреевич двинулся дальше. За спиной раздался и тут же стих шорох шагов. Почудилось или в самом деле выслеживали? Ступени вверх. Поворот. Вдали задрожал блёклый круг – то ли подземное озеро, то ли пробившийся свет. Поплыли протяжные голоса, вначале тихие, потом усилившиеся настолько, что заполнили весь проход.