JК
Операция Хамелеон :: Коршунов Евгений
Страница: 88 из 372И Петр подивился трезвости этого голоса. Нортон откинулся на спинку кресла, опять задумчиво потер подбородок.
— Вы можете меня не слушать… Воля ваша. Но я хочу поговорить с вами откровенно. Я хочу вам рассказать об одном разговоре, касающемся вас обоих, который у меня был с…
Он оборвал фразу, остановил взгляд на австралийце.
Роберт, словно не замечая этого, потянулся к бутылке, налил себе, отпил глоток, провел языком по сухим губам.
И вдруг тяжелый кулак профессора с грохотом обрушился на стол. Лицо его побагровело.
— Эти свиньи ни с чем не считаются. Для них нет ни науки, ни ученых, а только их грязные делишки. Они лезут во все. Сволочи!
— Профессор! — начал было мягко Роберт.
— Нечего меня успокаивать! Я достаточно стар и скоро успокоюсь навсегда. Но пока я жив, пока жива моя совесть, я не буду пешкой ни в чьей грязной игре. И никому не позволю…
Он вдруг схватился за сердце и обмяк.
— Ччерт…
Петр и Роберт вскочили.
— Санди… Он знает… лекарства в ванной… в шкафчике… Петр бросился в темноту.
— Санди! Санди! — почти в отчаянии кричал он, спотыкаясь о кусты, обдирая руки о колючие ветви.
— Ничего, это пройдет… это пройдет, — бормотал профессор, пока Роберт старался заставить его выпить глоток воды, осторожно поддерживая за плечи. — Эт… то бывает…
Зубы его стучали, как в лихорадке.
Наконец Роберту удалось влить ему в рот несколько капель.
Но профессор отвел стакан от своих губ.
— Вы можете меня не слушать… Воля ваша. Но я хочу поговорить с вами откровенно. Я хочу вам рассказать об одном разговоре, касающемся вас обоих, который у меня был с…
Он оборвал фразу, остановил взгляд на австралийце.
Роберт, словно не замечая этого, потянулся к бутылке, налил себе, отпил глоток, провел языком по сухим губам.
И вдруг тяжелый кулак профессора с грохотом обрушился на стол. Лицо его побагровело.
— Эти свиньи ни с чем не считаются. Для них нет ни науки, ни ученых, а только их грязные делишки. Они лезут во все. Сволочи!
— Профессор! — начал было мягко Роберт.
— Нечего меня успокаивать! Я достаточно стар и скоро успокоюсь навсегда. Но пока я жив, пока жива моя совесть, я не буду пешкой ни в чьей грязной игре. И никому не позволю…
Он вдруг схватился за сердце и обмяк.
— Ччерт…
Петр и Роберт вскочили.
— Санди… Он знает… лекарства в ванной… в шкафчике… Петр бросился в темноту.
— Санди! Санди! — почти в отчаянии кричал он, спотыкаясь о кусты, обдирая руки о колючие ветви.
— Ничего, это пройдет… это пройдет, — бормотал профессор, пока Роберт старался заставить его выпить глоток воды, осторожно поддерживая за плечи. — Эт… то бывает…
Зубы его стучали, как в лихорадке.
Наконец Роберту удалось влить ему в рот несколько капель.
Но профессор отвел стакан от своих губ.