JК
Остров чаек :: Стэкпул Генри Де-Вер
Страница: 15 из 105Одну минуту он стоял, глядя на умирающего, потом упал на колени и начал трясти его за руку, умоляя проснуться, вернуться к жизни.
IV. Один
После первого порыва горя, похожего на горе ребенка, Гаспар поднялся на ноги. Солнце давно уже село, и синее небо было усеяно звездами. Волны с тихим плеском набегали на берег, где лежал Ив, как будто слушая говор моря. Могучий правый кулак Ива лежал на груди. На лице было такое выражение, как будто он в последнюю минуту жизни сразу увидел все – и небо, пылавшее огнями, и безграничное пространство вечно волнующего моря. Казалось, что он ударил себя в грудь, пораженный открывшимся ему великолепием, и неподвижный от удивления лежал, смотрел и слушал.
Когда первый порыв непосредственного горя прошел, вернулись мысли: «Кто виноват?» Он занес нож без намерения убить – какое право имел этот богатырь умирать от пустой царапины? А потом – зачем он сказал это обидное слово – последнее звено в целой цепи обид?!
Гаспар постоял задумчиво над распростертым телом, потом подошел к морю и обмыл лицо и руки в набегавших волнах. А потом ему показалось, что все события последних часов произошли когда-то давно, много лет назад. Вид трупа снова вернул его к действительности, и его опять охватило горе, вытеснившее из сердца всю злобу. Он стоял и смотрел на дело рук своих. Это была случайность, он не хотел убивать, он не помнил даже, как поднял нож. Он действовал в каком-то ослеплении, в безумии.
IV. Один
После первого порыва горя, похожего на горе ребенка, Гаспар поднялся на ноги. Солнце давно уже село, и синее небо было усеяно звездами. Волны с тихим плеском набегали на берег, где лежал Ив, как будто слушая говор моря. Могучий правый кулак Ива лежал на груди. На лице было такое выражение, как будто он в последнюю минуту жизни сразу увидел все – и небо, пылавшее огнями, и безграничное пространство вечно волнующего моря. Казалось, что он ударил себя в грудь, пораженный открывшимся ему великолепием, и неподвижный от удивления лежал, смотрел и слушал.
Когда первый порыв непосредственного горя прошел, вернулись мысли: «Кто виноват?» Он занес нож без намерения убить – какое право имел этот богатырь умирать от пустой царапины? А потом – зачем он сказал это обидное слово – последнее звено в целой цепи обид?!
Гаспар постоял задумчиво над распростертым телом, потом подошел к морю и обмыл лицо и руки в набегавших волнах. А потом ему показалось, что все события последних часов произошли когда-то давно, много лет назад. Вид трупа снова вернул его к действительности, и его опять охватило горе, вытеснившее из сердца всю злобу. Он стоял и смотрел на дело рук своих. Это была случайность, он не хотел убивать, он не помнил даже, как поднял нож. Он действовал в каком-то ослеплении, в безумии.