JК
Остров надежды :: Рытхэу Юрий Сергеевич
Страница: 78 из 79Когда залезаю на крышу дома, голова кружится, а на самолете – нет!
Нанехак недоверчиво посмотрела на русского: как может такой человек бояться высоты деревянного дома?
– А что ты видел сверху? – спросила Нанехак.
– Прежде всего, много моржей, – принялся рассказывать Ушаков. – На льдинах их столько, что они кажутся черными, я даже сначала подумал, что открыл новые острова.
– А сам остров красивый? – спросила вдруг Нанехак, Ушаков немного подумал и ответил:
– Красивый… И еще красивее он показался мне потому, что его наконец заселили люди, настоящие люди.
– Мы тоже радуемся, – вздохнула Нанехак. – Вот только Урилык не перестает сниться…
– Это естественно, – задумчиво проронил Ушаков. – Мне тоже иногда снится деревня, где я родился.
Выйдя из палатки умилыка, Нанехак еще долго стояла снаружи, прислушиваясь к музыке, доносящейся с освещенного электрическими огнями парохода, отдельному отрывистому лаю засыпающих собак, детскому плачу, кашлю, всем этим привычным звукам обжитого места. Но вместе с этим неотступно росла мысль и о том, что на новом, еще не до конца знакомом месте, таится много неожиданного, неведомого и непонятного.
Нанехак заметила, что женщины, которые в Урилыке в поисках съедобных корней и растений могли отлучаться далеко от селения, здесь осмеливались лишь отходить за пригорок, чтобы все время видеть яранги, строящийся дом и слышать людские голоса.
Иногда, когда на остров опускалась темная звездная ночь, Иерок вместе с другими стариками шел в тундру, неся с собой священные блюда, связки амулетов. Вместе с ними уходил Апар, и Нанехак с тревогой ожидала его.
Нанехак недоверчиво посмотрела на русского: как может такой человек бояться высоты деревянного дома?
– А что ты видел сверху? – спросила Нанехак.
– Прежде всего, много моржей, – принялся рассказывать Ушаков. – На льдинах их столько, что они кажутся черными, я даже сначала подумал, что открыл новые острова.
– А сам остров красивый? – спросила вдруг Нанехак, Ушаков немного подумал и ответил:
– Красивый… И еще красивее он показался мне потому, что его наконец заселили люди, настоящие люди.
– Мы тоже радуемся, – вздохнула Нанехак. – Вот только Урилык не перестает сниться…
– Это естественно, – задумчиво проронил Ушаков. – Мне тоже иногда снится деревня, где я родился.
Выйдя из палатки умилыка, Нанехак еще долго стояла снаружи, прислушиваясь к музыке, доносящейся с освещенного электрическими огнями парохода, отдельному отрывистому лаю засыпающих собак, детскому плачу, кашлю, всем этим привычным звукам обжитого места. Но вместе с этим неотступно росла мысль и о том, что на новом, еще не до конца знакомом месте, таится много неожиданного, неведомого и непонятного.
Нанехак заметила, что женщины, которые в Урилыке в поисках съедобных корней и растений могли отлучаться далеко от селения, здесь осмеливались лишь отходить за пригорок, чтобы все время видеть яранги, строящийся дом и слышать людские голоса.
Иногда, когда на остров опускалась темная звездная ночь, Иерок вместе с другими стариками шел в тундру, неся с собой священные блюда, связки амулетов. Вместе с ними уходил Апар, и Нанехак с тревогой ожидала его.