ПАПИЙОН. ВА-БАНК   ::   Шарьер Анри

Спросил, каторжане мы или депортированные? Мы сказали, что мы каторжники, и, похоже, он был доволен ответом.

– Не желаете ли принять ванну и побриться? – спросила девушка. – Не стесняйтесь, никакого беспокойства. Там, в ванной, я положила кое-какие вещи, надеюсь, они вам подойдут.

Я помылся, побрился и вышел из ванной посвежевший, тщательно причесанный, на мне были серые брюки, белая рубашка, теннисные туфли и белые носки.

В дверь постучал какой-то индеец Он принес для Матуретта сверток и объяснил, что врач заметил – у меня примерно тот же размер, что и у адвоката, нуждаться ни в чем я не буду. А вот маленькому, хрупкому Матуретту вещи из гардероба мистера Боуэна явно не подойдут. Затем он поклонился по-мусульмански и исчез. Чем мы могли ответить на такую доброту? Сердце переполняла благодарность, я не находил слов. Клозио улегся в постель первым, а мы еще долго сидели и болтали. Двух наших очаровательных дам больше всего интересовало, как мы собираемся теперь строить свою жизнь. И ни единого вопроса о прошлом, только о настоящем и будущем. Мистер Боуэн сказал, что он крайне сожалеет, что Тринидад не разрешает оставаться беглым на острове. По его словам, он неоднократно пытался выбить разрешение для разных людей, но ничего из этого не выходило.

Девушка, как и ее отец, великолепно говорила по-французски, без всякого акцента. У нее были белокурые волосы, лицо покрыто веснушками. На вид ей было лет семнадцать – двадцать, я не осмелился уточнить. Она сказала:

– Вы еще молоды, у вас вся жизнь впереди.