Скованные намертво   ::   Рясной Илья

— Лежать! Иначе постреляем! — закричал Завьялов. Вскоре все было кончено.

— Готово, — сказал Завьялов. Взял рацию. — Первый говорит. Как?

— Нормально. Упакованы, — послышалось в ответ.

— Отлично.

Один из «быков» приподнял голову, лежа на спине, и разбитыми губами прошамкал:

— Братаны, а вы кто?

— Милиция мы, — прояснил Аверин.

— Ни хрена себе… Мы и забыли, что милиция есть.

— Есть, бандитская рожа, — сказал Завьялов, нагибаясь над бандитом и похлопывая его по мясистой шее железной ладонью. — Еще как есть.

А потом началась нудная работа — обыск, оформление документов. Ошарашенных, лишившихся дара речи «быков» — а их оказалось около сорока, — сковав наручниками по двое, рассадили в огромном зале, под стать помещичьей усадьбе. В соседние три комнаты стали таскать на разбор.

— Ну, есть твои? — спросил Завьялов.

— Есть, — кивнул Аверин. — Вон двое морд отпетых. Они по расстрелу в Челябинске проходят.

Он рассмотрел в толпе задержанных и гонца из Узбекистана — того самого Нигманова по кличке Басмач, о котором говорил Ледокол.

Аверин и Завьялов вышли из залы и направились в помещение, где работали с каждым из задержанных.

— Одно непонятно, где сам Папа? — спросил Завьялов.

— Сейчас узнаем, — ответил Аверин.

В комнате на стуле перед оперативником сидел низколобый бугай, тянущий по весу на полтора центнера. Это был один из бригадиров, отвечавший за рэкет с вещевого рынка.