Падь Золотая   ::   Лавринайтис Виктор Брониславович

Женя уже собрался было закрывать потайной ящик, как с улицы послышался окрик:

— Эй, в штабе! Есть живая душа аль нету?

Женя узнал голос почтальона.

— Есть, есть, дядя Вася! — откликнулся он и вытащил задвижку, прикрывающую узкую щель, у которой, бывало, невидимый никем, помещался наблюдатель.

В сумрак каморки ворвалась яркая полоска солнечного света.

— Кто? Женя, что ли?

— Я, я!

— Тебя и надо. Получай-ка письмо.

— Письмо? — удивился Женя. — От кого?

— Про это не знаю. Тайной перепиской граждан не интересуюсь, не положено по долгу службы… А ты не ждал, что ли, письма?

— Мне никто не пишет.

Женя приник к щели, но, кроме реденькой, клинышком бородки, морщинистой, худой шеи с острым кадыком и наглухо застегнутого воротника ситцевой косоворотки, ничего не было видно.

— Куда оно запропастилось? — рассуждал почтальон, роясь в сумке. — Гм… Редко на ваш штаб писать стали. Раньше чуть не каждый день. Ага! Вот оно. «Станция Монгол, бывшему командиру тимуровцев Евгению Котышеву». Та-ак… Обратного адреса нет. Стало быть, отправитель пожелал остаться в неизвестности. Это ничего, в полном соответствии с законом: обратный адрес хочешь пиши, хочешь нет. Письмо не заказное. Штаб-то, ребята, совсем плох стал, скоро и крыша травой зарастет. А?

— Развалилась у нас команда, дядя Вася.

— Знаю. Знаю и сожалею.