Палач, или Аббатство виноградарей   ::   Купер Джеймс Фенимор

На очереди был последний из подозреваемых — Мазо.

Маледетто выказал перед судьями полнейшее самообладание. Его сопровождал Неттуно, поскольку монастырские мастиффы были помещены на ночь в конуры. Днем собаки рыскали по горам, а вечером возвращались в монастырь за пищей, поскольку на бесплодном Сен-Бернарском перевале, у самой границы вечных снегов, куда поднимались только бородач-ягнятник и серна, зверям, как и людям, оставалось полагаться только на щедрость монахов. Однако хозяин Неттуно вел себя как верный друг и неизменно уделял ему часть своего собственного рациона, когда преданного пса допускали в комнату, где Мазо содержался под стражей.

Кастелян выждал, пока уляжется легкое волнение, вызванное приходом арестованного, и продолжил допрос.

— Ты генуэзец и зовут тебя Томмазо Санти? — спросил он, заглядывая в свои бумаги.

— Под этим именем меня знают, синьор.

— Ты моряк, и, говорят, храбрый и искусный. Почему же ты присвоил себе нелестную кличку Маледетто?

— Так меня называют. Называться проклятым, синьор, — это несчастье, а не преступление.

— Тот, кто с такой готовностью ставит себя под удар, не должен удивляться, если другие решают, что он заслуживает своей участи. В Вале несколько раз поступали сообщения, что ты занимаешься контрабандой. Это правда?

— К кантону Вале и его властям это не имеет отношения. Вале свободная страна, где проезжающим не задают вопросов.

— Верно, мы не во всем следуем той же политике, что соседи.