Палач, или Аббатство виноградарей   ::   Купер Джеймс Фенимор

Настало время рассказать юноше, какие узы нас в самом деле соединяют, но я боялся причинить боль Маргерит и самому себе и даже убедил себя в том, что ему, с его благородным сердцем, легче считать себя отпрыском нашего смиренного и униженного семейства, нежели безымянным подкидышем без рода и племени. Тем не менее признаться было необходимо, и я решил открыть истину тут, в монастыре, в присутствии Кристины. Чтобы помочь Сигизмунду разыскать свою настоящую семью, я тайно поместил в его багаж вещи, полученные мною от преступника вместе с ребенком. В настоящее время они находятся здесь, в горах.

Почтенного старого князя охватила дрожь: боясь обмануться в своих радужных надеждах, он одновременно и желал, и страшился обратиться к этим немым, но правдивым свидетельствам.

— Пусть их принесут! Их нужно немедленно принести сюда и осмотреть! — глухим от волнения голосом проговорил он. Затем, медленно обернувшись к стоявшему неподвижно Мазо, он вопросил: — А ты, лживый и преступный негодяй, чем ты ответишь на этот ясный и убедительный рассказ?

Маледетто улыбнулся, как бы презирая легковерие прочих. Его лицо светилось сознанием собственного превосходства, как бывает с теми, кому доподлинно известна истина, в то время как другие теряются в сомнениях и поддаются обману.

— Отвечу, синьор и досточтимый отец, — холодно проговорил он, — что Бальтазар рассказывал умно и что его история сочинена очень искусно. Повторяю, я Бартоло, и это могут подтвердить не менее сотни жителей Италии. А кто такой Бартоло Контини, ты, генуэзский дож, знаешь лучше всех.

— Он говорит правду, — отозвался князь, разочарованно склоняя голову.