JК
Папа Сикст V :: Медзаботт Эрнест
Страница: 292 из 344 — И с какой стати явились издеваться над нашей нищетой?
— Напротив, я пришла помочь вам, избавить от голода вашу жену и от когтей попа вашу дочь. Войди, Вениамин, — прибавила она, несколько приотворив дверь. Показался лакей с большой корзиной в руках, он подошел к столу и начал методично вынимать из корзины: два больших хлеба, две жареные курицы, кусок ростбифа, две бутылки вина и множество других вещей, тщательно завернутых в белую бумагу.
— Как! Неужели все это для нас? — спросила с удивлением Вероника.
— Конечно, кушайте на доброе здоровье, а потом поговорим о деле, — мягко отвечала гостья.
— Но вы просто Мадонна! — вскричала Вероника, принимаясь за жареных кур.
— Я Мадонна? — отвечала гостья. — Ошибаетесь, вы перед собой видите простую еврейку.
— Еврейку! — вскричала с ужасом Вероника, отскакивая от стола. — Дети, не прикасайтесь ни к чему этому, если вам дорого спасение души!
Эта просьба уже несколько запоздала, потому что каждый из членов семьи распоряжался своей порцией. Фортунато, взяв за руку свою жену, сказал:
— Полно вздор молоть, милая, кушай и благодари эту великодушную синьору.
— Но, милый мой, — возразила Вероника, — мне запретил брать что-либо у евреев мой духовник…
— Какой это духовник? Уж не благочестивый ли отец Гауденцио?
— Да, отец Гауденцио.
— Напротив, я пришла помочь вам, избавить от голода вашу жену и от когтей попа вашу дочь. Войди, Вениамин, — прибавила она, несколько приотворив дверь. Показался лакей с большой корзиной в руках, он подошел к столу и начал методично вынимать из корзины: два больших хлеба, две жареные курицы, кусок ростбифа, две бутылки вина и множество других вещей, тщательно завернутых в белую бумагу.
— Как! Неужели все это для нас? — спросила с удивлением Вероника.
— Конечно, кушайте на доброе здоровье, а потом поговорим о деле, — мягко отвечала гостья.
— Но вы просто Мадонна! — вскричала Вероника, принимаясь за жареных кур.
— Я Мадонна? — отвечала гостья. — Ошибаетесь, вы перед собой видите простую еврейку.
— Еврейку! — вскричала с ужасом Вероника, отскакивая от стола. — Дети, не прикасайтесь ни к чему этому, если вам дорого спасение души!
Эта просьба уже несколько запоздала, потому что каждый из членов семьи распоряжался своей порцией. Фортунато, взяв за руку свою жену, сказал:
— Полно вздор молоть, милая, кушай и благодари эту великодушную синьору.
— Но, милый мой, — возразила Вероника, — мне запретил брать что-либо у евреев мой духовник…
— Какой это духовник? Уж не благочестивый ли отец Гауденцио?
— Да, отец Гауденцио.