Парижские могикане. Том 2   ::   Дюма Александр

Да, довольно странный сплав противоречий представлял собой генерал Эрбель!

Мы приглашаем читателей последовать за нами к генералу и понаблюдать его в домашней обстановке. Ему суждено сыграть если не главную, то уж, во всяком случае, немаловажную роль в нашем романе, и будет не лишним рассказать о нем поподробнее.

Как мы уже упоминали, действие происходит в предпоследний день масленицы. Выйдя с заседания Палаты в четыре часа, генерал только что возвратился в свой особняк на улице Варенн.

Он прилег на козетку и раскрыл том ин-кварто с золотым обрезом, в красном сафьяновом переплете. Генерал хмурился: то ли его возбуждало чтение, то ли ему не давало сосредоточиться внутреннее беспокойство.

Не отрываясь от книги, он потянулся к столику, нащупал колокольчик и позвонил.

При звуке колокольчика он просветлел лицом, по его губам пробежала довольная улыбка; он захлопнул книгу, заложив ее большим пальцем, поднял глаза к потолку и проговорил вслух:

— Да, после Гомера Вергилий — величайший в мире поэт… Да!

Словно убеждая самого себя, он прибавил:

— Чем больше я читаю его стихи, тем они кажутся мне гармоничнее.

Слегка покачивая головой в такт стихам, он воспроизвел по памяти несколько строк из «Буколик».

— После этого пусть кто-нибудь при мне попробует расхваливать каких-то Ламартинов или Гюго, этих мечтателей и метафизиков!

Генерал пожал плечами.

На его звонок никто не явился, и, следовательно, возразить генералу никто не мог.