Паскаль Бруно   ::   Дюма Александр

Паскаль стоял грустный и задумчивый, опершись на свой английский карабин, и, казалось, был безучастен и к восторгам, и к зубоскальству односельчан; наконец пришла его очередь; услышав свое имя, он вздрогнул и поднял голову, словно не ждал, что его вызовут, но тут же опомнился и занял место у натянутой веревки, заменявшей барьер. Зрители с тревогой следили за ним: никто еще не вызвал такого интереса и не был встречен такой напряженной тишиной.

По-видимому Паскаль и сам сознавал всю важность выстрела, который ему предстояло сделать, ибо он выпрямился, выставил вперед левую ногу и, перенеся всю тяжесть тела на правую, приложил карабин к плечу, затем, взяв низ стены за исходную линию прицела, медленно поднял ствол ружья; каково же было удивление зрителей, не спускавших глаз с Паскаля, когда они увидели, что он миновал мишень и, выйдя за ее пределы, целится в железную клетку; тут и стрелок и карабин на мгновение застыли, словно были изваяны из камня; наконец раздался выстрел, и череп, выбитый из железной клетки, упал к подножию стены. Дрожь пробежала по толпе, которая встретила в полном молчании это чудо меткости.

Паскаль поднял череп своего отца и, не проронив ни слова, ни разу не обернувшись, зашагал по тропинке в горы.



V

Не прошло и года после описанных нами событий, как по всей Сицилии, от Мессины до Палермо, от Чефалу до мыса Пассаро, распространились слухи о подвигах разбойника Паскаля Бруно.